Армейские байки. Из записок замполита

Степанов от кого-то в курилке ранее слышал, что в Турецкой армии командир роты имеет право раз в год расстрелять одного подчиненного солдата за нарушения воинской дисциплины. Он еще тогда подумал: «Вот бы и у нас так можно было, тогда совсем другое дело. Рота стала бы золотая».

И на ум пришел дерзкий план, которым он поделился с офицерами роты в ходе застолья по поводу своего Дня рождения. План был таков: перед строем роты объявлялся новый Приказ, якобы, для всей армии, разрешающий любому командиру роты расстрелять по итогам учебного периода одного нерадивого солдата. Тут же к расстрелу приговаривался один из бойцов, увольняемых в запас, и приговор приводился в исполнение перед строем на полигоне, естественно, понарошку. Но сделать это надо было так, чтобы солдаты об этом не догадались и считали расстрел настоящим.

Все офицеры одобрительно посмеялись, считая это предложение интересным, но малопригодным для реализации в жизни. Возникло сразу много вопросов: надо было найти увольняемого в запас, который согласится на это и не проболтается, потом надо было устроить расстрел так, чтобы наблюдавшие за ним подчиненные не заметили что на расстрелянном нет следов от пуль, куда-то надо было потом девать, якобы, расстрелянного.

Однако, у Степанова нашлись ответы на все вопросы и в конце концов он заявил, что «если что-то не получится, то и черт с ним, все состаримся в этой роте на этих же должностях». Последний аргумент подействовал на собравшихся сильнее всего, потому что офицеры были молоды и вполне резонно рассчитывали на карьерный рост, не совсем светивший им с такими показателями как в последний учебный период.

На следующий день приступили к реализации плана. Перед строем объявили расстрельный Приказ. Расстреливаемого нашли в последний момент. Им оказался рядовой Наврузов, парень из Узбекистана, несколько обнаглевший на втором году службы и поэтому неформально приговоренный к увольнению в запас и отправке на Родину в последнюю очередь. А поскольку солдат, отслуживших положенные сроки из Германии отправляли на самолетах, прилетавших в Советский Союз на строго определенные аэродромы, то Наврузова приговорили, тоже в качестве наказания, еще и к прилету не в Ташкент, а в Свердловск, откуда он должен был на перекладных добираться к себе домой.

Но, обстоятельства изменились и Наврузову предложили сделку: имитационный расстрел в обмен на прилет в Ташкент. Не ожидавший такого подарка судьбы тот на все согласился. Разболтать никому «расстреливаемый» ничего не успел, потому что сделка с ним состоялась утром, в день рейса на Ташкент. Ему дали пол часа собраться под присмотром командира взвода и вместе с ним же отправили на полигон.

После обеда роту построили, объявили о том, что в рамках исполнения нового Приказа Наврузов приговорен к расстрелу и тут же всех строем отправили на полигон смотреть как приговор приводят в исполнение.

Чтобы никто из бойцов не заподозрил того факта, что расстрел не настоящий, роту построили в ста метрах от места приведения приговора под предлогом соблюдения мер безопасности. Расстрел производили из стартового пистолета, одолженного у начальника физической подготовки полка за бутылку водки.

Расстреливали злостного нарушителя командиры взводов. Один зачитывал приговор, другой стрелял с полутора метров. После двух выстрелов Наврузов, стоявший в парадной форме упал в неглубокую яму и командиры взводов взяли в руки лопаты, чтобы засыпать землей убитого.

Земляки Наврузова, стоявшие в ротном строю, издали звуки, свидетельствовавшие об ужасе от только что ими пережитого.

Командир роты не дал бойцам опомниться скомандовал «На пра-во, шагом марш», а затем и вовсе перевел роту на бег.

Когда Наврузову разрешили встать он был немного недоволен, потому что парадная форма надетая на нем немного испачкалась. Однако, стряхнув последние следы земли с брюк, он повеселел и с хитроватым выражением лица отправился вместе с командирами взводов прочь с территории полигона.

По договоренности с заместителем начальника строевой части, под предлогом того что Наврузов заканчивает важный «дембельский аккорд» на полигоне, автобус подобрал его километрах в трех от части на дороге, проходившей вдоль этого полигона.

Когда заместитель начальника строевой части вернулся с аэродрома и доложил об удачном взлете самолета, с уволенными в запас, в роте капитана Степанова началась новая жизнь.

Всем было строжайше запрещено рассказывать кому-либо о расстреле. Информация о нем, со слов Степанова, приравнивалась к военной тайне, за разглашение которой также грозил расстрел. Все бойцы стали живее, исполнительнее, ответственнее. Были, конечно, кое-какие нарушения дисциплины, а куда без них, но периодические напоминания о возможном повторении судьбы Наврузова быстро приводили всех в норму.

Успехи в боевой и политической подготовке роты капитана Степанова не остались незамеченными командованием части. Видя такой прогресс, командир полка, подумывал включить его в списки поступающих в Академию.