Армянские сказки

Молитве Арега небо вняло,
Сбросило небо вниз три яблока.
Было одно зеленым-зелено,
Словно сейчас сорвано с ветки.
Было другое красным-красно,
Словно летом алая роза.
А третье было подобно снегу.
Арега тогда Нунуфар спросила:
– К чему, скажи, таковы три яблока?
– Не знаю, милая, – Арег ответил,
Должно быть, они подобны жизни.
Взгляни, зеленое – словно младенец,
А это белое – словно старец.
Третье ж, красное, краше первых,
Цветом похоже на нашу зрелость.
– Дай же поделим красное яблоко,
Apeгy тогда Нунуфар сказала.
Она пожелала, – а он исполнил.
Красное яблоко съели вместе,
И утолили сердечную жажду.

* * *

Исполать вам, красные юноши и девушки
Небо да исполнит и ваше желанье.
А на меня прошу не гневаться,
Коли наскучило мое сказанье.

6. Мифологизм

Таков в самых общих чертах многообразный материал армянских сказок. Перечисленным он не исчерпывается, а только намечается. Но даже и в этом частичном материале можно проследить повторные очертания характерных мифов, принявших национально-армянскую окраску.

Солнечный миф. Солнце – источник постоянного мифотворчества у всех народов; стало быть, армяне, мифологизируя его, отдают дань общему культу. Доныне крестьяне араратских деревень клянутся солнцем, чтут его, часто употребляют эпитет «солнечный», прибавляют его к именам. Уцелели выражения: «призываю в свидетели твое солнце», «знает про то твое солнце»; подразумевается, что у каждого человека есть свое солнце, подобно представлению об «ангеле каждого человека». Для армян солнце – символ мужественности, понимаемой не только как сила, но именно как мужская сила. В сказке часто попадаются таинственные существа, матери которых известны, а отцы или прадеды под сомнением. Догадка сказочников восходит до самого бога-солнца, которому миф приписывает оплодотворяющую силу. Так произошли многочисленные герои сказок: Ареваманук (дитя солнца), Аревхат (отпрыск солнца), Арегназан и т. д. Отсюда идеал красоты армянской расы – златокудрость. В массе своей армяне черноволосы и смуглы; блондины попадаются редко, большей частью в детском возрасте, и с годами темнеют [8]. Казалось бы, идеалом расы должна быть черноволосость, т. е. типическая красота, узаконенная многими веками подбора. Но культ златокудрости у армян не менее силен, нежели, например, на Западе, у германских народов. Высшая красота, доступная воображению армянских сказочников, это солнечные волосы и даже солнечное лицо. В солнечном мифе армян явственно проступает культ мужественной силы, причем мужественное становится синонимом доброго, вечного и правдивого. Это разъясняет нам отчасти женоненавистничество армянских сказок и приближает к разумению другого важного мифа – о девушке, заслужившей себе мужской пол. Сказка часто рассказывает про вдову, рядившую свою дочь в мужское платье, чтоб она могла играть с мальчиками. Своею ловкостью девушка услужила царю, и тот, считая ее юношей, выдал за нее замуж свою единственную дочь. Когда обнаружилось, что новый зять женского пола, царь и царица решили его погубить. Они дают ему труднейшие поручения (последнее из них – отнять у старшей матери дэвов четки). Девушка-зять храбро выполняет все задачи и, когда наконец ворует четки, проклятием матери дэвов преображается в юношу. Есть несколько вариантов этой сказки. Лучший из них – художественная обработка Агаянца. Но во всех вариантах события располагаются одинаково: личное мужество заставляет променять женское платье на мужское; любовь не играет для девушки-мальчика никакой роли – все инстинкты ее сосредоточены на борьбе, оружии, охоте; целым рядом опасных героических подвигов подготовляется преображение ее пола, и, наконец, совершается самое это преображение, но не естественным, а уже сверхъестественным путем, волею другого лица.

7. Влияния и заимствования