Читаем Армии монголо-татар X—XIV веков полностью

Монголо-татарское оборонительное вооружение XIV — первой четверти XIV вв. состояло из панцирей, шлемов, ожерелий, щитов, наручей. До нас дошло достаточное количество металлических остатков, изображения — в основном персидские и арабские — и великолепные описания панцирей. По материалу их можно разделить на панцири из твердых материалов, из мягких и, наконец, из мягких материалов, усиленных твердыми. Твердым материалом служили железо и сталь, толстая твердая кожа крупных копытных (Плано Карпини писал, что ее еще спрессовывали при помощи смолы в три слоя), а иногда, согласно «Тайной истории монголов», и бронза, и рог.

Структура твердого монгольского панциря — хуяг могла быть и ламеллярной и ламинарной. Пластины первого имели вытянутую прямоугольную форму, верхний край чаще был закругленным. Иногда на пластинах делались круглые выпуклости. Ламеллярные панцири имели покрой двух типов: кираса — корсет и халат.

Кирасу-корсет составляли нагрудник и наспинник, доходившие до верха таза, с плечевыми лямками из ремней или полос ламеллярного набора, а то и стальных изогнутых полос. Характерной деталью этих панцирей с начала XIV в. иногда становится «хребет» — вертикаль по оси на нагруднике и наспиннике, составленная из пластин трапециевидной формы с вертикальным же ребром. «Корсет» применялся и самостоятельно, но чаще дополнялся прямоугольными наплечниками и набедренниками. Эти детали, также ламеллярные, могли быть сравнительно узкими, или весьма широкими; наплечники обычно достигали локтевого сгиба, а набедренники — колен или середины голени. Иногда применялись наплечники нового типа — из цельнокованых крупных выпуклых железных пластин. Наплечники и набедренники могли крепиться соответственно к лямкам и подолу «корсета» наглухо, но могли и пристегиваться ремешками с пряжками.

Покрой «халат» отличался тем, что был разрезан (и, соответственно, застегивался) не по бокам, а на груди. Миниатюры Ближнего и Дальнего Востока показывают, что сплошной разрез на груди проходил по оси. На китайских же изображениях панцири «халаты» имеют косой запах слева направо, как и у обычного халата. Бытовавшие еще в XVII–XIX вв. в Тибете и на юго-западных окраинах Китая ламеллярные панцири, также сделанные из стали или твердой кожи, обычно имели покрой «халат» и оба варианта застегивания на груди. Но особенностью старых монгольских панцирей был разрез от подола до крестца сзади. Панцирь с осевым разрезом на груди — это старая, еще с середины 1 тысячелетия н. э. традиция, характерная для Центральной Азии.

Обычно панцирь-«халат» был весьма длинным — до низа колен и даже до середины голеней. Но встречаются и очень короткие варианты, доходящие лишь до крестца. Эти панцири-«куртки» имели округленные снизу полы и вырезные листовидные оплечья (на обычных длинных «халатах» оплечья прямоугольные, до локтя или даже до кисти, как это описывал Плано Карпини и показывают китайские картины). Эти короткие панцири — прямое заимствование у чжурчжэней. Но последние шили их из толстой кожи, монголы же придали им ламеллярную и ламинарную структуру, а также круглые зерцала, укрепленные на обеих сторонах груди и на обоих оплечьях.

С начала XIV в. на востоке улуса Чжучи проводятся опыты по совершенствованию ламеллярного доспеха — с заменой ременного скрепления пластинок металлическим. Первый способ (самый совершенный и технологически сложный) — при помощи заклепок с люфтом, дающим подвижность пластинок относительно друг друга. Этот способ знали еще хазары, позже его успешно и широко применяли западноевропейские мастера. Но на Востоке хазарский эксперимент так и остался единичным опытом. Зато чжучидская практика соединения пластинок металлическими колечками породила на мусульманском Востоке, а оттуда и в Европе, огромную традицию.

Ламинарные панцири, сделанные из сплошных полос толстой твердой кожи или железа и стали, иногда обклеенных тонкой кожей, по покроям совершенно совпадали с ламеллярными. Иногда же панцири были комбинированными — в них полосы ламеллярного набора чередовались со сплошными.

Если ламеллярные панцири обладали декоративным эффектом за счет своей «играющей» фактуры, да за счет золочения и воронения пластин или их части, то декор ламинарных доспехов с кожаной поверхностью создавался с помощью росписи и покрытия прозрачными и цветными лаками. В комбинированных доспехах декоративный эффект усиливался. Украшали оба вида панцирей ряды разноцветных ремешков или тесемок.

Если ламинарный, а тем более ламеллярный доспех могли себе позволить достаточно состоятельные воины, то практически все рядовые были в состоянии обзавестись панцирями из мягких материалов — толстой кожи, многослойных войлоков, тонкой кожи, тканей, шерстяных и волосяных прокладок, шкур. Эти панцири монголы называли хатангу дегель («твердый, как сталь, халат»). Многослойные панцири иногда прострачивались. Хатангу дегель мог быть и чисто парадным, то есть покрываться дорогими узорными тканями.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917–1920. Огненные годы Русского Севера
1917–1920. Огненные годы Русского Севера

Книга «1917–1920. Огненные годы Русского Севера» посвящена истории революции и Гражданской войны на Русском Севере, исследованной советскими и большинством современных российских историков несколько односторонне. Автор излагает хронику событий, военных действий, изучает роль английских, американских и французских войск, поведение разных слоев населения: рабочих, крестьян, буржуазии и интеллигенции в период Гражданской войны на Севере; а также весь комплекс российско-финляндских противоречий, имевших большое значение в Гражданской войне на Севере России. В книге используются многочисленные архивные источники, в том числе никогда ранее не изученные материалы архива Министерства иностранных дел Франции. Автор предлагает ответы на вопрос, почему демократические правительства Северной области не смогли осуществить третий путь в Гражданской войне.Эта работа является продолжением книги «Третий путь в Гражданской войне. Демократическая революция 1918 года на Волге» (Санкт-Петербург, 2015).В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Леонид Григорьевич Прайсман

История / Учебная и научная литература / Образование и наука
100 знаменитых памятников архитектуры
100 знаменитых памятников архитектуры

У каждого выдающегося памятника архитектуры своя судьба, неотделимая от судеб всего человечества.Речь идет не столько о стилях и течениях, сколько об эпохах, диктовавших тот или иной способ мышления. Египетские пирамиды, древнегреческие святилища, византийские храмы, рыцарские замки, соборы Новгорода, Киева, Москвы, Милана, Флоренции, дворцы Пекина, Версаля, Гранады, Парижа… Все это – наследие разума и таланта целых поколений зодчих, стремившихся выразить в камне наивысшую красоту.В этом смысле архитектура является отражением творчества целых народов и той степени их развития, которое именуется цивилизацией. Начиная с древнейших времен люди стремились создать на обитаемой ими территории такие сооружения, которые отвечали бы своему высшему назначению, будь то крепость, замок или храм.В эту книгу вошли рассказы о ста знаменитых памятниках архитектуры – от глубокой древности до наших дней. Разумеется, таких памятников намного больше, и все же, надо полагать, в этом издании описываются наиболее значительные из них.

Елена Константиновна Васильева , Юрий Сергеевич Пернатьев

История / Образование и наука
Маршал Советского Союза
Маршал Советского Союза

Проклятый 1993 год. Старый Маршал Советского Союза умирает в опале и в отчаянии от собственного бессилия – дело всей его жизни предано и растоптано врагами народа, его Отечество разграблено и фактически оккупировано новыми власовцами, иуды сидят в Кремле… Но в награду за службу Родине судьба дарит ветерану еще один шанс, возродив его в Сталинском СССР. Вот только воскресает он в теле маршала Тухачевского!Сможет ли убежденный сталинист придушить душонку изменника, полностью завладев общим сознанием? Как ему преодолеть презрение Сталина к «красному бонапарту» и завоевать доверие Вождя? Удастся ли раскрыть троцкистский заговор и раньше срока завершить перевооружение Красной Армии? Готов ли он отправиться на Испанскую войну простым комполка, чтобы в полевых условиях испытать новую военную технику и стратегию глубокой операции («красного блицкрига»)? По силам ли одному человеку изменить ход истории, дабы маршал Тухачевский не сдох как собака в расстрельном подвале, а стал ближайшим соратником Сталина и Маршалом Победы?

Дмитрий Тимофеевич Язов , Михаил Алексеевич Ланцов

Фантастика / История / Альтернативная история / Попаданцы