Армии монголо-татар X—XIV веков

Очень редко, и лишь с начала XIV в., на миниатюрах фиксируются наручи, хотя не приходится сомневаться, что монголы их использовали и именно они занесли их в Европу. Те, что имели вид шин — центрально — и восточноазиатского типа — монголы заимствовали у своих южных соседей. Створчатые же наручи, издавна известные в Средней Азии, монголы переняли именно там, хотя на раннем этапе империи использовали редко. Совсем мало применялись поножи — в виде сплошной пластины на голени или из набора узких горизонтальных пластинок; такие поножи также давно известны от Японии до Синьцзяна.

Плано Карпини писал, что монгольский щит сплетен из ивовых и иных прутьев. Рашид ад-Дин в переписке упоминает плетеные из бамбука и простых прутьев щиты, оплетенные разноцветным шелком и другой цветной пряжей. Несомненно, тут описаны аналоги хорошо известных по музейным коллекциям турецких и персидских щитов XVI–XVII вв. Именно такие щиты мы видим в руках воинов на иранских и арабских миниатюрах начала XIV в. — выпуклые, диаметром 50–70 см, с выпуклым металлическим умбоном в центре, с геометрическим радиальным узором. Монгольский термин для щи та — халха восходит к глаголу халхасун — «сплетать из прутьев». Щиты этого типа очень ценились за исключительную упругость, легкость и красоту.

И изображения, и археологические находки свидетельствуют о наличии у монголов круглых щитов из обтянутых расписанной кожей досок; круглых щитов, склепанных из стальных сек торов, соединенных умбоном в центре и оковкой по краям; небольших круглых выпуклых щитов из толстой твердой многослойной кожи. Умбоны щитов часто имели форму повсеместно популярной на Востоке многолепестковой розетки, или очень специфический вид полушария, укрепленного на поверхности щита двумя полосами железа, наложенными крест-накрест на умбон, а расплющенными концами приклепанными к основе щита.

Многосекторные щиты из железа монголы заимствовали на мусульманском Востоке, как и редкие каплевидной формы щиты, очень близкие к европейским, и не только формой: в одном случае можно видеть, что монголы изобразили на нем тигра — вместо типичного для европейской геральдики льва.

Кроме ручных, монголы при осаде и в бою — для создания полевых укреплений — применяли станковые щиты, известные под названием чапар. Они были прямоугольной формы, высотой до плеча. Делались из каркаса из палок, заплетенного прутьями, либо сбивались из досок.

Снаряжение боевого коня

Монгольская знать, лучшие воины снабжали доспехами и своих коней. Это снаряжение сразу бросилось в глаза европейцам, как некая диковина. О кожаных, крепких как железо, конских монгольских панцирях писали многие авторы XIII в. — западноевропейские хронисты, киликийский царевич Гетум. В Ипатьевской летописи при описании татарского защитного вооружения дружины Даниила Галицкого, которое очень удивляло австрийцев, отмечены конские доспехи — личины (маски) и кояры (панцири). «Кояр» — слово не монгольское: здесь мы видим русскую передачу тюркского слова егар — «седло», «покрытие коня». Плано Карпини подробно описывает ламеллярный железный и ламинарный кожаный конские панцири монголов, состоявшие из пяти частей: нагрудника, двух боковин, накрупника и нашейника из двух частей, висевших по бокам шеи. Конские доспехи монголов из твердых материалов восходят к киданьским и сунским образцам. На мусульманском Востоке монголы заимствовали кольчужный конский доспех и стеганый панцирь-попону из мягких материалов, иногда обшитый бляхами.

Необходимой принадлежностью монгольского конского доспеха было оголовье — железное либо из твердой многослойной кожи. Судя по миниатюрам, оно формовалось из одного куска, но Карпини говорит о налобной пластине, к которой крепились сегментовидные нащечники, как у киданьских, китайских и всех позднейших дошедших до нас конских оголовий Востока.

Оружие монголов на завоеванных землях

Средневековые письменные источники дают ценнейшие сведения об оснащенности оружием и его производстве у монголов. По ним видно, что еще в период до создания империи панцирь имел каждый второй воин. В степи железное оружие делали странствующие и живущие при ставках знати мастера. В монголо-ойратских законах XVII в. сказано, что «ежегодно из 40 кибиток две должны делать панцири, если не сделают, то оштрафовать конем или верблюдом». В начале XVIII в. русскому послу к ойратам рассказывали, что в ставку правителю каждое лето собирают по кочевьям 300 и более женщин, которые шьют панцири и одежду для отправки войску.