Армия Акана

Сделав еще один глоток, он полил из фляги на рану и сморщился от боли. Затем, переведя дух, обильно смочил маленький лоскут шантом, положил сверху на рану и взял в руки шомпол… Часто дыша и настраиваясь на то, что надо сделать, он поднес шомпол к лоскуту и резко протолкнул его в рану насквозь… Кинт взвыл диким зверем, сжав зубы так, что казалось, они сейчас раскрошатся. Кружилась голова, выступил пот и стало тошнить.

– Полдела сделано, – дрожащим голосом сказал Кинт, глядя, как из потревоженной раны, выступила и потекла кровь, – главное теперь не останавливаться, не свалиться без сознания раньше времени и не истечь кровью…

Зажав зубами ремешок портупеи и схватив штык, кончик лезвия которого уже раскалился и покраснел, он приложил раскаленное острие к кровоточащей ране… Крик заметался меж стен грота и устремился вверх, к звездам. Дрожащей рукой Кинт снова положил острие штыка на угли, продолжая часто и громко дышать. Перед глазами все плыло, все тело поглотила слабость, невыносимо болела рана, но дело надо было закончить… Кинт чуть развернулся спиной к костру, затем, словно филин, повернул голову назад и изогнул шею в попытке увидеть выходное отверстие и, снова схватив штык, опять приложил его уже с другой стороны плеча.

– Все… – после непродолжительного звериного крика, прошептал Кинт, выдохнул и потерял сознание…

Кинт пришел в себя, когда от отверстия наверху в грот опускался столб солнечного света и частицы пыли танцевали в нем свой причудливый танец. Кинт даже засмотрелся, а потом ощутил холод от камня, который уже пробрался до костей, бил озноб, может, от холода, а может, от перенесенной боли, похоже, и от того и от другого. За пару больших глотков Кинт допил содержимое фляги, перевязал лоскутом рубахи рану, оделся и с большим трудом добрел до лежанки, прихватив старый суконный камзол и портупею. Спихнул скелет, улегся на его место и, накрывшись камзолом, закрыл глаза, ощущая, как шант приятным теплом растекается по жилам, боль понемногу уходит и ее можно терпеть.

Кинт проснулся оттого, что было очень жарко, его трясло и очень хотелось пить, снова наступила ночь, звуков боя не было слышно, наверху завывал ветер, и тучи закрыли небо. Он сполз на каменный пол и на четвереньках, проверяя пространство перед собой, пополз к каменной чаше, нащупав ледяную воду, Кинт жадно напился, вернулся на лежанку и снова провалился в бредовый сон…

– …ты молодец, сынок, я горжусь, что смог воспитать тебя таким. – От уголка единственного глаза расходились глубокие морщины, мастер-наставник Чагал улыбался, курил свою причудливо изогнутую трубку и смотрел на Кинта.

Они вдвоем сидели на низкой лавке меж двух могильных камней, на кладбище сиротской школы.

– Вы же мертвы…

– И что? – Чагал выдохнул дым и повел рукой в сторону. – Он тоже мертв.

Кинт повернулся и увидел Вакта, он, все такой же семнадцатилетний, сидел на песчаной дорожке и мечтательно смотрел в небо, где под белыми облаками лениво плыл дирижабль.

– Транспортный, – кивнул на него Вакт и посмотрел на Кинта, – он подкрепление привез в форт, теперь северянам некуда деваться, и их осталось только раздавить, как клопов!

– Точно, как клопов! Ржавый шомпол им всем в печенку!

Кинт, вздрогнув, повернулся на голос.

– Чего? – Брэтэ озадаченно осмотрел себя, будто у него что-то не так с одеждой.

– Капитан?

– А ты кого ожидал увидеть, ее? – Брэтэ кивнул за спину Кинту.

Повернувшись, Кинт увидел Сэт. Она сидела в какой-то беседке, затянутой зеленью густого вьюна, и рисовала… Рисунка было не разглядеть, Сэт сделала еще несколько штрихов углем, сняла с подставки рамку и повернула изображение к Кинту.

– Он очень похож на тебя. – Сэт улыбалась, показывая Кинту рисунок ребенка в колыбели.

– Точно, похож, – подтвердил Брэтэ, подойдя к Сэт, а потом обернулся и, показав свой немалого размера кулак, добавил: – И не вздумай сдохнуть в этой дыре, а здесь нет для тебя места! Вставай уже, драный китель!

– Сэт! – закричав, Кинт подскочил на лежанке и уставился на скелет рядом, который смотрел пустыми глазницами на луч света, косым столбом падающий с потолка.

Несколько минут Кинт сидел неподвижно, снова и снова прокручивая в мыслях видение, что явилось ему во сне.

– Я видел ее среди мертвых… – прошептал Кинт и закрыл глаза, а одинокая слеза скатилась по щеке, задержавшись на жесткой щетине.

Кинт чувствовал, как он слаб, его потряхивало, живот подвело от голода.

– Нет, подыхать я не собираюсь, – сказал Кинт вслух, с трудом поднялся и снова взялся осматривать содержимое грота и карманы его мертвых хозяев.