Армия монголов периода завоевания Древней Руси

Большую роль играли мусульманские купцы, с которыми Чингисхан очень рано наладил тесное и взаимовыгодное сотрудничество[495]. Их знание политической обстановки было точным — от него зависели и состояния, и сама жизнь торговцев. Географические познания были особенно важны монголам, поскольку картография мусульман была на самом передовом уровне. Универсальную роль путешествующих по всему средневековому Востоку купцов, выступающих также и как послы-разведчики, очень точно характеризуют слова академика В. И. Гордлевского, крупного отечественного востоковеда-тюрколога: «Это был и соглядатай, и часто государи на Востоке, желая узнать что-нибудь о странах, возлагали на купца обязанности посла; и это хорошо понимали грузины: летописи прямо замечают, что эти, так называемые послы султана, думают только о шпионаже»[496].

К стратегической разведке надо отнести и рейды монгольских отрядов, во время которых производилась разведка маршрутов будущих больших походов. Уже в 1205 г. во время первого набега на тангутов «монгольская армия разведала все дороги Си Ся»[497]. Во время знаменитого рейда от Ирана через Ширван, Северный Кавказ, донские и астраханские степи, южную окраину Руси, Булгар и Мордовию тумены Чжэбэ и Субэдэя собрали большое количество информации. Были определены маршруты для конницы, возможности противников и их боеспособность. Все это пригодилось в ходе Великого Западного похода 1235–1242 гг.

1.3. Снабжение и материальное обеспечение войск

В непосредственной связи с определением стратегии и планированием у монголов находилась организация снабжения и обеспечения войск в походе — воинов и конского состава. Знание особенностей кормления конских масс диктовало маршруты и расчет времени их движения. Чем беднее был подножный корм, тем более широкое пространство надо было охватывать. Именно поэтому для правильного планирования движения монгольских корпусов жизненно важной была разведка перед каждым выступлением в поход и определение начала выдвижения. Об этом прямо сообщает Сюй Тин: «[Они] еще отправляют [заранее людей] с поручением следить за ростом трав в степи». Определение же потребного фуража зависело от количества коней у воинов — основных и заводных. Важные сведения ХШ показывают, что количество заводных коней у монголов не было чрезмерным:

«На человека [приходится] или по две-три лошади, или по шесть-семь лошадей»[498];

«Когда их [татар] войско выступает [в поход], предводители едут на одной лошади и имеют вдобавок [к ней] еще по 3–4 или 5–6 коней. Если же собирается [в поход] обыкновенный [воин], то ему столько и не нужно, достаточно одного-двух коней»[499].

Нетрудно заметить, что тут Сюй Тин (в своем комментарии данного абзаца Пэн Да-я) раскрывает и уточняет слова Пэн Да-я «на человека [приходится] или по две-три лошади, или по шесть-семь лошадей», и дифференцирует эти цифры (2–3 или 6–7) у Пэн Да-я по социальному положению их владельцев. Сюй Тин поясняет, что 6–7 лошадей имели только богатые и знатные, а 1–3 лошадьми владела основная масса монголов. Эти сведения подтверждаются и другими источниками, разрушая устоявшийся историографический стереотип об армии монголов с огромным числом заводных коней (3–5 заводных лошадей у каждого монгола). На самом деле основная масса монголов — это зависимые люди нойонов, поэтому они имели по 1–3 коня, редко больше. Причем нередки были случаи, когда тысячи монголов (по разным причинам) оказывались безлошадными. В декабре 1261 г. Хубилай был вынужден принять срочные меры: «Было дано повеление [императора] купить на рынках всех областей (лу) лошадей, более чем 25 000 голов, и передать их тем из монгольского войска, которые без лошадей»[500]. Получается, что в 1261 г. в армии Хубилая число безлошадных воинов именно в монгольских подразделениях (конных по определению) достигало десятков тысяч человек. Сведения Пэн Да-я и Сюй Тина конкретизируют довольно неопределенные сообщения других источников о «нескольких запасных конях у каждого монгола» — согласно ХШ, рядовой воин имел максимум 2–3 коней (основного и 1–2 запасных) и только знатные монголы и командиры могли иметь до 6–7 коней.

Другим важным элементом обеспечения войск было назначение раздельных маршрутов корпусов армии. Так, помимо раздробления сил противника, который должен был сражаться одновременно везде, имея во всех пунктах меньшие, чем у монголов, силы, решалась задача прокорма армии. Хотя монголы исповедовали принцип, что «войска кормятся войной», раздельные маршруты следования конных корпусов позволяли более полно осваивать местные ресурсы так, чтобы тумены не пересекались в одних местах. Маршруты корпусов планировались заранее с определением пунктов сбора.

Что касается провианта для воинов, то выше, в цитатах МЛ и ХШ об охоте монголов, их разведке и коневодству, приведены некоторые данные по этой теме. Однако у Чжао Хуна, Пэн Да-я и Сюй Тина есть еще несколько дополнительных сообщений специально по этому вопросу.