Армия монголов периода завоевания Древней Руси

Гуюк вряд ли забыл, что Субэдэй много лет верно служил Бату и Мэнгу, главным его соперникам. Наверное, поэтому он отправляет его в дальний и крайне тяжелый поход, хотя Субэдэю уже исполнилось 70 лет. По сообщению Джувейни, в 1246 г. Гуюк сразу же после воцарения направил войска под руководством Субэдэя и Чагана на юг Китая для того, чтобы подавить там восстание против власти монголов[585]. В жизнеописании Чагана, тоже командовавшего войсками в этом походе, цель похода сформулирована более реалистично — Чагану «было приказано расширить земли в Цзянхуай»[586], поскольку на тот момент эти земли (территория современных провинций Цзянсу и Аньхуй) были под властью Сун, а не монголов, которые периодически вторгались туда с захватническими набегами[587]. Как именно проходил для Субэдэя этот поход, мы не имеем достаточных сведений источников, можно только лишь по отрывочным данным понять, что Субэдэй отдавал себе отчет о трудностях войны на юге Китая, с его непривычным для монголов климатом, и что этот поход не принес значимых результатов[588]. Во всяком случае авторы 1-го жизнеописания Субэдэя специально отметили тот факт, что в 1246 г. он отправил свою семью назад в Монголию, в верховья реки Тола[589]. Сразу же после этой записи говорится, что в 1248 г. Субэдэй умер в возрасте 72 лет. Позволительно предположить, что неудачный поход в тяжелых условиях климата юга Китая подорвал жизненные силы семидесятилетнего полководца.

Тачар. Самуха-батур. Саритай-хорчи

Они не были, конечно, такими великими полководцами, как те, чьи очерки жизни помещены выше. Однако все они имели свои крупные полководческие успехи, достойные упоминания. Ниже будут даны краткие очерки их деяний.

Жизнеописание Тачара включено в «Юань ши». Он носил прозвище (или второе имя) Бэньчжань (китайская транскрипция монг. Балчжал). По жизнеописанию Борохула, одного из так называемых «четырех кулюков» Чингисхана, Тачар был его внуком. Ряд китайских авторов считает, что тут описка и Тачар был на самом деле вторым сыном Борохула[590]. С 1230 г. он сопровождал каана Угэдэя в ежегодных походах на земли Цзинь, командуя при этом подразделениями кешига и войск некоторых Чингисидов: «Выделили [Тачару части] гвардии вместе с воинами чжуванов[591], которые вошли к нему в подчинение и под руководство»[592]. Он считался одним из самых удачливых монгольских полководцев в правление Угэдэя. Тачар во главе монгольских войск был направлен преследовать последнего императора Цзинь, бежавшего в Цайчжоу — последнюю столицу Цзинь. Согласно «Цзинь ши», в 1233 г. Тачар окружил Цайчжоу и принялся осаждать ее в ожидании подкреплений, ведя одновременно переговоры о сдаче[593]. После падения Цзинь на следующий год Тачар остался наместником в Центральном Китае и готовил войска к набегам на земли Сун, пока не умер в 1237/38 г.[594]

Самуха-батур, монгол из обока салджиут. Впервые стал известен как командир отряда, отправленного на помощь китайско-киданьскому корпусу Шимо Минганя, осаждавшему Яньцзин (совр. Пекин) в 1214–1215 гг. Взятие Яньцзина было его первым отличием. Однако самым выдающимся его военным достижением было взятие крепости Тунгуань при одноименном перевале. Крепость Тунгуань была ключевым пунктом, прикрывая стык трех провинций — Шэньси, Шаньси и Хэнань. Из-за ее уникального стратегического положения битвы за нее чжурчжэней и сунцев были частым делом. Природные условия делали Тунгуань труднодостижимой целью. Недаром даже Чингисхан, умирая осенью 1227 г., оставляя наставление о дальнейшей войне с Цзинь, напомнил о важности Тунгуани. В 1230 г. ее неудачно пытался штурмовать Субэдэй, и это тогда, когда силы Цзинь были уже на исходе, а монголы контролировали почти весь Северный Китай. Тем более удивительно достижение Самухи-батура, захватившего Тунгуань в 1216 г. в ходе смелого рейда: «Осенью салджиутский Самуха-батур вывел войска из Си Ся и быстро достиг Гуаньчжуна, затем прошел и взял заставу Тунгуань, поймал Нипангу Болуху, цзиньского наместника воеводства Сианьцзюнь, овладел округами Жучжоу и прочими, дошел до Бяньцзина и вернулся»[595]. Согласно цзиньским источникам, эта атака была столь неожиданной и решительной, что когда войска Самухи «взяли Тунгуань, все солдаты гарнизона бежали в беспорядке (вариант — панике)»[596].