Еще одной причиной внимания монголов к кипчакам были старые счеты с одной из самых мощных орд половцев, кочевавших в Волго-Уральском междуречье[719]
. Это возвращает к вопросу подхода корпуса Мэнгу к основным силам Великого Западного похода только в 1237 г. Дело в том, что в период 1236 — начала 1237 г. этот корпус занимался покорением орды Инасы-хана (точнее — его наследников, так как сам Инасы умер незадолго до прихода монголов), о которой уже упоминалось выше. Здесь следует более подробно изложить историю этих событий. В 1208 г., когда к Инасы-хану прибыли в поисках убежища от Чингисхана меркиты с их вождем Худу, то Инасы-хан довольно резко отказал самому «Потрясателю Вселенной» в их выдаче[720]. Т. е. кипчаки этой орды уже тогда оказали монголам сопротивление и неповиновение. В тот момент у Чингисхана не было еще возможностей отправить на столь дальние расстояния свои войска, но он не забыл оскорбление. В 1216 г., когда и силы возросли, и границы владений Чингисхана расширились, он все же припомнил это Инасы-хану — дав задание Субэдэю, в ходе его нового рейда против бежавших меркитов, потрепать кочевья непокорной кипчакской орды[721]. Все эти события подробно описаны как в жизнеописании Тутука (правнука Инасы-хана) в составе ЮШ, так и в двух мемориальных текстах юаньского времени, ставших первоисточниками для этого жизнеописания[722]. Первый из них — это эпитафия самого Тутука, написанная юаньским историком Янь Фу (1236–1312) около 1299 г., а второй — эпитафия его внука Дылыка, написанная Юй Цзи в 1329 г. Их сведения более подробные, чем текст жизнеописания Тутука в ЮШ. В частности, там точно датированы события разгрома орды наследников Инасы-хана и подчинения той части ее, которой правил Урусман, самый младший сын Инасы-хана (Тутук был внуком Урусмана). Именно Юй Цзи и Янь Фу дают точную дату, когда корпус Мэнгу-каана вошел в земли данной половецкой орды и когда к нему присоединился со своим родовым войском сын Урусмана Балдучак, (Тутук был сыном Балдучака) — это 1237 г.[723] Как сообщается в обоих мемориальных текстах, затем Балдучак и его подчиненные кипчаки в составе войск Мэнгу-каана брали столицу аланов Магас в 1239/40 г. После чего и Балдучак и его сын сделали карьеры в Монгольской империи и в Юань (позднее дети и внуки Тутука породнились с императорским родом Юань, а его правнучка стала императрицей).Но полностью покорить за время кампании 1236–1237 гг. всех кочевников приволжско-уральских степей монголам все же не удалось — самым красноречивым доказательством этого считается борьба монголов с отрядами кипчака Бачмана. Правда, многие исследователи, вслед за туманной датировкой у РД, считают, что борьба монголов с Бачманом, руководителем этого половецкого сопротивления, относится еще к 1237 г., но до похода на Русь осенью 1237 г. Однако Джувейни, писавший всего через 20 лет после событий, относит действия по уничтожению отряда Бачмана на период после начала похода на Русь: «Когда каан (Угетай) отправил Менгу-каана, Бату и других царевичей для овладения пределами и областями Булгара, асов, Руси и племен кипчакских, аланских и других, (когда) все эти земли были очищены от смутьянов и все, что уцелело от меча, преклонило голову перед начертанием (высшего) повеления, то между кипчакскими негодяями оказался один, по имени Бачман, который с несколькими кипчакскими удальцами успел спастись; к нему присоединилась группа беглецов»[724]
. Таким образом, Бачман повел свою по сути партизанскую войну уже после первого мощного удара монголов (завершившегося в первой половине 1237 г.). То есть только через некоторое время после этого поражения кипчаков, когда он сумел собрать и консолидировать вокруг себя остатки разбитых и разбежавшихся кипчакских родов, точнее тех из них, что и теперь не желали подчиняться монголам. Именно поэтому со стороны властей Монгольской империи было проявлено такое ожесточение к его персоне — они воспринимали действия Бачмана как «восстание» среди уже подчинившихся их власти кипчаков. А монголы не прощали подобного и всегда предпринимали ответные жесткие меры против «мятежников».