Армия Наполеона

Огромное внимание уделял Бонапарт и «духу части» (ésprit du corps), который особенно сильно разжигает самолюбие солдат и офицеров. Впервые в истории республиканских войн на знаменах полков Итальянской армии появились вышитые золотыми буквами слова главнокомандующего, характеризующие ту или иную часть: «Ужасная 57-я, которую ничто не остановит», «Храбрая 18-я, я знаю, враг не устоит перед Вами», «Повсюду артиллерия покрыла себя славой»[96].

Эти надписи стали предметом гордости и чести. Спустя многие годы после Итальянской кампании солдаты будут повторять эти характеристики бесстрашных полков, брошенные Бонапартом и тут же ставшие крылатыми.

Новые знамена с изречениями полководца были розданы с большой помпой. Вручение этих эмблем сопровождалось тесным контактом Бонапарта с войсками. Возбужденные торжественной атмосферой и опьяняющим ореолом славы командиры и солдаты клялись в верности новому Цезарю. Унтер-офицер 9-й полубригады, приблизившись к Бонапарту, громко сказал: «Генерал, ты спас Францию. Твои сыны, счастливые принадлежать к непобедимой армии, закроют тебя, если понадобится, своими телами! Спаси Республику, и сто тысяч солдат, которые составляют эту армию, сомкнутся, чтобы защитить Свободу!»[97]. С подобными словами солдаты не обращались ни к Журдану, ни к Клеберу, Марсо, Гошу, Моро, ни к другим республиканским полководцам.

Чувства офицеров, одновременно и выстраданные ими самими, и подогретые Бонапартом, ярко раскрываются в тостах, произносимых на патриотических банкетах. Разгоряченные вином, радостью победы, блеском сабель и эполет, они произносят речи, в которых звучит преданность их полководцу и угрозы прогнившему обществу. Эти слова звучали и на банкете 10 августа 1797 года, где они были скрупулезно записаны начальником штаба дивизии Массена полковником штаба Солиньяком. Командир 32-й линейной Дюпюи воскликнул: «Я обращаюсь к меньшинству в Советах, пусть они по нашему примеру станут достойными доверия республиканцев, пусть они соединятся, чтобы, подобно Горе, исторгнуть молнии, которые раздавят это большинство, ведущее заговор против Конституции и Свободы». Батальонный командир 26-й высказывался еще яснее: «За славных генералов Итальянской армии, которые своими талантами и отвагой разгромили внешних врагов Республики, пусть они как можно быстрее поведут нас против внутренних!..»[98].

Э. Детайль. Бонапарт в Первой Итальянской кампании.

Эту задачу, как известно, успешно решил генерал Бонапарт. В мае 1798 года правительство Директории направило его во главе 35-тысячной армии на завоевание далекого Египта. Здесь в августе 1799 г. после многих побед и неудач молодой полководец узнал о том, что кризис Директории достиг своего апогея. К внутреннему развалу и анархии добавились сплошные неудачи на фронтах. Ко второй коалиции против Франции присоединились Российская империя и Турция. Русская армия под командованием А.В.Суворова разгромила на итальянском театре военных действий армии Шерера, Моро, а затем и знаменитого Жубера (в битве при Нови, где сам Жубер был убит), на Рейне австрийские полки под командованием эрцгерцога Карла также теснили французов, в Голландии высадился русско-английский экспедиционный корпус. На дорогах юга Франции хозяйничали банды роялистов, а на улицах Парижа – грабители без конкретной политической ориентации. Экономическая жизнь окончательно впала в маразм. Народ голодал, а спекулянты еще более богатели… Дальше ждать было невозможно.

В ночь с 22 на 23 августа 1799 года Бонапарт с горсткой своих ближайших соратников и небольшим отрядом эскорта на фрегате «Мюирон» (названном так в честь молодого адъютанта, закрывшего своим телом от залпа картечи главнокомандующего у Аркольского моста) и фрегате «Карер» отплыл из Александрии. 9 октября после полного опасностей и тревог почти двухмесячного плавания по Средиземному морю, наполненному вражескими эскадрами, Бонапарт высадился во Франции, а утром 16 октября он уже был в Париже.

Бонапарт вернулся в столицу, овеянный славой новых побед и походов. В то время как другие полководцы республики растеряли свою популярность в поражениях 1799 г., он лишь еще более поднялся в глазах общественного мнения. Тогда как с европейских театров военных действий приходили известия одно хуже другого, из Египта и Сирии доносились отголоски каких-то необычайных, удивительных свершений. Обладая блистательным пропагандистским талантом, Бонапарт сумел представить успехи своей армии не просто в выгодном свете, а придать им эпический размах и ореол легенды. Высадка в Александрии, битва при Пирамидах, победоносная армия, проходящая через древние Фивы, трехцветное знамя, развивающееся на берегах великого Нила, победы под Назаретом, Фаворской горой, Абукиром – все это заставляло вспомнить о походах Александра и Цезаря, подвигах крестоносцев Ричарда Львиное Сердце и Людовика Святого.