Армия США. Как все устроено

Берд улыбается, кивает, паркуется.

– Вот и наш офис.

Надо же, американский военкомат. Никакой отдельной территории. Никакого часового у калитки. Обычный городской дом-гигант, на первом этаже, среди витрин, – стеклянная дверь. На двери плакат с женщиной во весь рост, в мундире с юбкой и в маленькой шляпке. Ну прям стюардесса. Рядом – белая звезда в желтой кайме, с надписью: «U.S.ARMY».

Спешиваемся. Я прошу Виталика:

– Сними пару внешних планов.

Оператор растопыривает штатив, укрепляет камеру. Отходит. Камера медленно наклоняется и… съезжает! Клац!!! Громко ударяется об асфальт. От корпуса в одну сторону отлетает большой квадратный аккумулятор, в другую – мощный объектив. Берд открывает рот и, как в замедленном кино, поворачивается ко мне. Все. Мандец. Кина не будет. Другой камеры мы не найдем.

Ну пожалуйста, послужите в армии США!..

Витальиваныч «поплыл». Да я и сам… Вижу его как под водой. Он водолаз, и я водолаз. Буль-буль-буль… Пять секунд – и сознание возвращается. Бруклин, улица, жара. Виталик собирает запчасти, держит в руках камеру, втыкает обратно аккумулятор, пристраивает объектив. Он что вообще?! Двинулся? Объектив – это же не крышка от бутылки, прикрутил – и порядок. Нет. Объектив отлаживают на камере с помощью специальной аппаратуры, в мастерской. Но Виталик, не глядя на нас, бормочет: «Все нормально, все нормально». И как ни в чем не бывало наводит фокус. Берд сглатывает и, обращаясь не к Черемушкину, а ко мне: четко, по-военному, уточняет:

– Sure everything is in order? (Вы точно уверены, что все в порядке?)

Я почему-то понимаю его без переводчика.

– Да-да… В порядке.

И мы начинаем снимать. Витрина. Вход в военкомат, или, как у них тут, – в рекрутскую станцию. Вместо многоэтажного военного муравейника с дежурным офицером на входе я вижу всего одну комнату. Она просторна. Десять рабочих мест с ноутбуками на каждом столе. Мягкие центрифуги-кресла с надписью на спинке: ARMY. Телефоны, портретики родных, бумажные стопки. Все. На стенах плакаты, что-то типа «Армия – для каждого» и «Найди себя». За столами военные. Судя по лычкам – сержанты. В темно-синих свитерах, голубых рубашках (ворот навыпуск) и в галстуках. Сидят и пялятся каждый в свой экран, печатают что-то. Иногда кто-то из них хватает трубку телефонного аппарата и начинает с кем-то общаться, спорить, жестикулируя при этом свободной рукой. Потом чертят какие-то схемы на листках бумаги и снова стучат по клавиатуре компьютеров. Один из сержантов, чубатый афроамериканец, тычет пальцами в телефон, вскакивает и, прижав к уху трубку, расхаживает по комнате:

– Доброе утро! Меня зовут сержант Миранда. Вы выставили свое резюме на сайте. Я так понял – вы ищете работу. Я хотел бы узнать, не хотите ли вы пойти в армию? Вы когда-нибудь думали об этом? У нас есть вакансии, они могли бы вас заинтересовать.

Миранда останавливается, поднимает вверх большой палец и, закатив глаза, замирает. Потом резко мрачнеет.

– Спасибо, извините за то, что я отнял у вас время. – Повернувшись к нам, разводит руками. – Этот человек ищет работу. Но, говорит, армия ему не подходит. Говорит, не хочет служить этой стране.

– Часто отказывают?

– Часто. Я с некоторыми по полдня разговариваю. Нервы порчу. Свои и чужие. Мы и объявления в газеты даем, и стенды в общественных местах устанавливаем, с группами этническими работаем. Да мы везде. Идет вон реклама автомобиля «Хаммер», и мы участвуем. Вот набрали людей, потенциальных солдат, они как раз сейчас тесты в вышестоящем батальоне проходят. Там им и по истории вопросы задают, по химии, физике… Мы волнуемся. Результаты вроде отличные. Должны пройти.

Рекрутер отворачивается и опять жмет телефонные кнопки.

– Это сержант Миранда, я уже звонил вам! Вы говорили, что подумаете над возможностью послужить в армии. Еще думаете? Тогда я жду от вас звонка.

Остальные сержанты на нас – ноль внимания. Нами занимается Берд.

– Tee? Coffee?

– Чай. Спасибо. А чего народу-то нет?

– Эээ… Нью-Йорк – веселое место. Много событий. Люди у нас жизнерадостные. Путешествуют, переселяются с места на место. Их трудно поймать, уговорить «подписаться» на наше дело, заманить в армию. А у вас как?

– У нас… Присылают листочек домой – и все. Явиться тогда-то-тогда-то.

– А если не являются?

– Являются, куда им деваться…

Берд пожимает плечами:

– У нас по-другому, мы приглашаем, завлекаем.

Ну не объяснять же ему, сержанту первого класса армии США, что у нас в России молодые люди косят от армии толпами. Не рассказывать же, как милиционеры с военными бродят по квартирам, ловят призывников. Как устраивают засады на станциях и вокзалах, хватают всю молодежь подряд, а уж потом разбираются – кому служить, кому нет. Я помню, как не мог пристроить абсолютно здорового, спортивного молодого человека с отличными характеристиками в спецназ. Как будто у них кандидатов хоть отбавляй! А в это же время мне трезвонили из МГУ: