Армия жизни

Арлекино. Ну, кончайте, Чиж — вот такой «волк». Да, Андрей? Мы сейчас! Идите купаться! Мы сейчас с Чижиком придем. У нас с ним одно дело! Дело — во! (Поднимает вверх большой палец) Вернусь, расскажу!

Они расходятся в разные стороны — Интер и Шиманов, Арлекино и Чиж.

(Обернувшись.) Я сейчас!

Темнота. Луч света сопровождает санитаров в белых халатах, которые несут носилки. На носилках — Арлекино.

Арлекино (санитарам). Эй вы, подождите, остановитесь.

Санитары останавливаются.

(Приподнявшись на носилках.) Я не сделал Чижу ничего плохого! А он взял меня и ножом пырнул. За что, спрашивается? Дурак какой-то! Я таких дураков даже еще и не видел.

Свет меркнет, освещается другое пространство сцены. За столом сидит майор милиции.

Майор милиции. Ну, жарища сегодня, градусов, наверное, тридцать, если не все тридцать пять. Я китель сниму, ничего? (Встает, снимает китель, аккуратно вешает его на спинку стула.) Ничего, спрашиваю, Чижов, если я без кителя у тебя буду показания снимать?

Другое пространство сцены. Здесь, сложив руки за спину, стоит Чиж.

Чиж. Пожалуйста, вы для меня и без кителя майор, товарищ, то есть, простите, гражданин майор. Мне же вас положено называть «гражданин майор», да?

Пространство сцены с майором.

Майор милиции. Ты мне здесь давай цирк не устраивай, Чижов! Тоже мне, рецидивист нашелся! И руки опусти! Что ты их за спиной сложил?

Пространство сцены с Чижом.

Чиж. Я — преступник, потому и сложил.

Пространство сцены с майором.

Майор милиции. Опусти, кому говорят. Вот. Так-то лучше. Стул вон возьми. Садись. Отдышись давай.

На том пространстве сцены Чиж опускает руки, берет стул, садится.

Вот так-то лучше. И давай без фокусов. Фамилия моя, значит, Кондрашков. Майор милиции. Сын Евгений, такой же, как и ты, в десятый перешел. С ним пока все в порядке. Пока. (Стучит три раза по столу.) Это чтобы не сглазить, примета такая. Знаешь?

Чиж. Знаю.

Майор милиции. Вот и хорошо. Вопросы ко мне еще есть? Вопросов ко мне нет… (Вздыхает.) Нет вопросов ко мне у тебя. А у меня к тебе есть. Так что давай обстоятельно, подробно, в деталях, так сказать, расскажи, что именно ты не поделил с Елисеевым.

Чиж. Я ничего с ним не делил. Я хотел его убить.

Свет на этих пространствах меркнет. Сейчас освещается компания Шиманова. В центре Интер танцует под музыку из наушников, но так, будто это какой-то военный марш. На секунду он снимает наушники, и немыслимый грохот марша обрушивается на «шарагу». Все вздрагивают. Интер, довольный, хохочет, вновь надевает наушники, музыка затихает.

Девушка в джинсовом комбинезоне. Интер, ну потанцуй со мной!..

Шиманов. Странные все-таки эти «волки»… Мы пошли с Интером купаться… Поплавали… Брассом там, кролем. А их нет и нет. Нет, все это несерьезно.

Девушка в джинсовом комбинезоне. Шиманов, ну давай потанцуем!..

Интер (на секунду снимая наушники). Ты еще удивляешься? Это же было ясно с первого взгляда. (Иронично.) «Волки», «кони», «рыси», «козлы» какие-то. А ну вас! (Снова надевает наушники.)

Девушка в джинсовом комбинезоне (громко, почти в истерике). Ну, кто-нибудь!.. Кто-нибудь подойдите, пожалуйста, ко мне. Почему я все время должна быть одна? Ну кто-нибудь посмотрите на меня!

«Шарага» занялась своими делами, не замечает ее.

Свет меркнет, и вновь освещается пространство сцены, на котором Арлекино.

Арлекино (приподнявшись на носилках). А мы идем! Нас много, как нас много! (Закрывает глаза, задерживает дыхание.) И я машу вот так рукой. (Стонет от боли.) Что я Чижу сделал?! Он сказал, что там, в кустах… как раз то, что надо, размер сорок шестой, рост второй… Стольник с собой взял… Я впереди шел… Он сзади… потом я спрашиваю, где же этот парень?! Ну, который должен принести… А он как саданул! Дурак! Первый раз в жизни такого дурака вижу. (Кладет голову на носилки. Потом снова поднимает ее.) И я только скажу: срывай… ихние… шапки…

Его несут. Там стоит и ждет, натягивая прозрачные хирургические перчатки, Отец Чижа.

Новое пространство. У окна, прижавшись лицом к стеклу, стоит Лешка.

Лешка (всхлипывая). Не надо было. Чиж… Зачем ты так! И не так уж больно бил Арлекино. Больше для вида. Я же привык. А теперь-то что делать?

Еще пространство освещается. Мать Лешки перед кипой белья в ванной. Разгибается, со всей силой выжимая полотенце.

Мать Лешки. Лешка!

Лешка. Ну, что?

Мать Лешки. Возьми на комоде пять рублей, сходи в магазин.