Армия жизни

Витан. Что значит, в какой? Вот «Огонек» есть, Смена», «Октябрь», «Турист»… Журналов, что ли, мало? Да их навалом! Я однажды специально по телефонному справочнику считал! Только в одной Москве их пятьсот штук!

Поворотов (убирая рукопись в шкаф). Да нет, Витан. Это им не нужно… Ну и пусть. Я не расстраиваюсь. Мне было двадцать три года, когда у меня вышла первая книга, «Стрела в юность». Не читал?

Витан. Так это вы написали? Да кто же ее не читал?! Конечно, читал! Прекрасное произведение.

Поворотов. Не ври, не читал. Да это и не важно! Это больше относится к нашему поколению… Ну, в общем, была у меня, такая книжка. В те годы — знаменитая. Так я стал профессиональным литератором. А потом… Сколько всего было потом. А там пошло все. То дом, комната и кухня, сын растет… И вот пишу. А это никому не нужно. А ты говоришь, деловой человек.

Витан. Ну… ну… Да вы пишите, что им нужно! А то взяли привычку! А вы им скажите: не хотите — не надо. Плюньте, и пишите что им нужно! Такая же жизнь — что вы маленький? Мне вот двадцать два года, я уже такого насмотрелся. Так вот, я могу твердо заявить, что человека, который в наше время может за идею просидеть на хлебе и воде, нет. Может, он раньше был — а теперь все, тю-тю. Сейчас как? Вот он говорит какие-нибудь слова, высокие, хоть в газете печатай, а сам в это время думает: а что я могу за это поиметь? И все понимают, что он так думает, и сами думают точно так же, но сидят, в ладоши хлопают, потому что тоже хотят урвать свой кусок от пирога жизни.

Поворотов. Витан, ты, оказывается, еще и циник.

Витан. Нет, я химик. Я — химичу. А вам хочется наполнить свой собственный стакан удовольствия?

Поворотов. Представь себе, нет.

Витан. Тогда… Знаете что, Валерий Дмитриевич, подарите мне вот эту саблю с золоченым эфесом, насколько я разбираюсь в драгоценных металлах? (Снимает со стены саблю.)

Поворотов (отбирает саблю и вешает ее на место). Это подарок.

Витан. А! То-то же. Так устроен человек, и нечего этого стыдиться. Не стыдитесь, Валерий Дмитриевич!

Поворотов. А чего мне стыдиться?

Витан. Ну, вообще… Не стыдитесь…

Поворотов. А я не стыжусь… Я страдаю. И тебе этого не понять, что приходится писать пустые телесценарии.

Витан. И зря страдаете! Зря, точно вам говорю. Что страдать-то? Валерий Дмитриевич, дорогой мой, из-за чего страдания-то?

Поворотов. Но ведь я, в конце концов, имею право писать то, что хочу я.

Витан. Ну, вы как маленький!

Поворотов (горячо). Это же только представить себе… Плинтуса сделать… Что это — космический корабль? Космический корабль, я спрашиваю?!

Витан. Дайте подумать. Нет, плинтуса — это не космический корабль.

Поворотов. А паркет отциклевать? Что это — атомную электростанцию построить?

Витан. Ну, как это сказать?

Поворотов. Приходят… Водкой разит. Я человек непьющий — тут же чувствую. Циклюйте, говорю, пожалуйста… Не буду вам мешать… Шарф надел, пальто… А они стоят, как статуи.

Витан. Как мумии!

Поворотов. Вот-вот… Так пока не дал им по десятке и еще сам в магазин не сбегал, так и стояли.

Витан. Так все-таки дали?

Поворотов. Дал… А что оставалось делать? И так каждый день… Каждый день… Сколько я перенес, ты бы знал…

Витан. Могу представить.

Поворотов. Какому-то ничтожеству из-за обоев в ноги кланяешься… Унижаешься… Плитка… Да она мне раньше даже во сне не снилась!

Витан. И правильно, что дали. А то они бы вам так отциклевали, что пришлось бы в гостинице жить, а ни к чему не придерешься.

Поворотов. Что правильно? Ничего не правильно! Что, я для того и создан, чтобы им за водкой бегать?

Витан. Деньги не пахнут. В наше время особенно. Вот что я вам скажу, Валерий Дмитриевич: выкиньте вы все это из головы! Если мне скажут: на тебе тыщу в месяц, но называйся тараканом, я соглашусь. Пожалуйста! Хоть тараканом, хоть царем египетским! Шутка.

Поворотов. Шутка?

Витан. Шутка. Царем египетским мне не к чему. Дел по горло, а удовольствие ниже среднего.

Поворотов. Да у них и царей давно нет!

Витан. О! А я вам что говорю! Деньги не пахнут.

Поворотов. Но я же писатель! Почему я должен им за водкой бегать?!

Витан. Сегодня вы им, завтра они вам. Диалектика.

Поворотов. Нет, позволь. Сорок лет живу, и все время бегаю я, а не они. Вот ни разу вот это существо из ЖЭКа, которое меня называет только «гражданин», будто я заключенный, не пришло ко мне и не сказало: товарищ писатель, я не буду вас больше травмировать, вот вам справки, которые вам нужны, а за то, что вы ко мне три с половиной месяца ходили, я приношу извинения от себя лично и группы товарищей.

Телефонный звонок.

Алло!.. Слушаю… Нет, ничего я не продаю! Нет, не продаю.