Армия жизни

— А много ли есть людей взрослых, с которыми можно и поговорить, и пообщаться нормально?

— Такие люди есть, но немного. Либо они нас не понимают, либо мы их не понимаем.

— А какие должны быть качества взрослого человека, чтобы и вы его поняли и он вас понял?

— Прежде всего желание понять. И еще — время, которое взрослый человек может потратить, чтобы выслушать вещи, которые казались бы ему очень странными.

* * *

Я считаюсь неблагополучным с 7-го класса. С чего началось, точно не помню. Но знаю — меня никогда не наказывали. Дома ходили вокруг меня на цыпочках (единственный сынок). Родители, видя, что я склонился над тетрадкой, не могли нарадоваться, а я же читал глупенькие книжки. Мне было завидно смотреть, как проходят по улицам парни с гитарами. Мне очень хотелось к ним. Вечером увидел парней с соседней улицы и наговорил гадости проходившей мимо девчонке. Меня признали своим. Особенно я подружился с вожаком (Вороном). А осенью, когда он ушел в армию, власть перешла в мои руки. Я научился драться и теперь знаю, что меня многие боятся. Но только девчонка, которая мне нравится, со мной разговаривать не хочет. Может быть, так мне и надо. Хотя стоило бы ей сказать мне хоть слово, я бы все бросил. Но она на меня и не смотрит…

Саша С., Ачинск

Мы создаем свой идеал (если, конечно, создаем) под влиянием человека, который рядом с нами. Но вот сейчас он смотрит, как избивают товарища, а завтра будет так же хладнокровно и равнодушно смотреть, как избивают тебя. Значит, это не идеал? И тогда ты снова ищешь. Но ведь мы все немного слабые. На улице, когда нас много, легче всего стать сильным. Поэтому нас много.

Сергей Л., Свердловская область

Ситуация вторая Выбор

— Меня зовут Андрей, мне 17 лет. У нас своя компания, мы обо многом говорим и спорим.

— А бывают у вас споры по вопросам, важным для всех?

— Это у нас каждый день. Но в общем-то мы приходим к одному и тому же. Нас уже не прельщает то, что мы пойдем в дискотеку. Что толку? Это надоедает. И с финансовой стороны очень обременительно. Мы-то пока не зарабатываем.

— Как тебе кажется, какие именно молодежные проблемы сегодня самые важные?

— Думаю, надо побольше развлекательных программ, чтобы отвлечь молодежь от той скуки, которая в основном присутствует в компаниях.

— Но человек может так заразвлечься, что не захочет ни думать, ни работать. Весельем пресытится.

— Я думаю, надо коренным образом пересмотреть наше, вернее, ваше отношение к молодежи. По каждому вопросу слушать наибольшее число звонков вот таких. Надо ставить определенный вопрос, по которому в этот день ребята могут ответить.

— А какой вопрос, тебе кажется, надо поставить?

— Думаю, в первую очередь проблему воспитания с самого раннего детства… Вот сейчас пришел еще один друг, сейчас будем обсуждать разговор с вами…

* * *

— Мне кажется, что сейчас молодежь довольно инфантильная. Живут на всем готовом…

— А вам-то сколько лет? И, кстати, как вас зовут?

— Дмитрий, 22 года. Студент… Я и сам практически живу на всем готовом, но я как-то стараюсь быть взрослее, а многим очень нравится просто числиться студентами, ходить время от времени в институт и проедать родительские деньги. То есть жить в свое удовольствие, но особо для этого ничего не делать. Это один из основных молодежных пороков.

— Как ты думаешь, ваше поколение более рационально, чем раньше?

— Нет, наверное. Мы избалованы. Мы — избалованное поколение. Я помню, какие были раньше десятиклассники… Помню, в пятом классе. Это были взрослые, солидные люди. Но я помню себя десятиклассником! Мы с гиканьем, топаньем носились на переменах, в салочки играли.

Мотобог скрывался от жары в зарослях возле огородов. В руке у мотобога были зажаты шесть карт, а рядом на траве лежали другие — мото-, радио- и магнитофонобоги.

По улице шли гуси, и стоял великий зной, от которого желтели в полях так и не поднявшиеся колосья. Улица была в кочках и выбоинах, и виднелись редкие клочья асфальта. Как заплаты на протекторе мотоцикла.

— Ну, давай, ходи, — сказали мотобогу. Он поднял карту, и в эту самую минуту появился Володя Шестаков из уголовного розыска и я.

— Здравствуй, Игорь, — сказал Володя, и червонный валет повис в воздухе, как парашютист в затяжном прыжке. — Пойдем-ка с нами…

Минут пятнадцать назад сержант Иванов из районного ГАИ рассказывал нам про «очень веселый», как он сказал, вчерашний случай: «Парень, значит, меня заметил — и на разворот. Я за ним, кричу: „Стой!" Увеличиваю скорость — он тоже. Объезжаю его — он в сторону. Я из „Жигулей" кричу: „Остановись!" — не слушает. Ну наконец обгоняю — и легонько жезлом по плечу. Остановился и на меня чуть ли не с кулаками. Ему же нельзя близко к мотоциклу подходить, а не то что гонки с ГАИ устраивать. Мотоцикл отобрал, сейчас он у нас во дворе стоит. Уже бабка его приходила…»

Вот и дом: палисадник, сад в глубине, на крыльце — бабушка. Взгляд у нее тревожный.