Арокс и Штёр № 2. Вестник пост-Аквариума

Но самое ценное, что публикой всё это по-прежнему воспринимается на ура!

Алексей: Да. Но я считаю, что тут на девяносто девять процентов успех весь Борин, ну а наше дело – как бы не провалить игру, вовремя почувствовать в какую сторону он двигает и соучаствовать в этом чуть больше, чем на один процент. Не бояться проявляться самостоятельно, но при этом понимать, что есть специфика определённая, не надо забывать, что есть определённое восприятие этой музыки и этой культуры, и если мы сегодня вчетвером не можем показать тот полный набор звучания, который отзывался бы в душе старых аквариумистов, нужно и в его сторону сделать определенный реверанс. Мне сейчас с Борисом играть в сто раз легче, чем прежде.

И интереснее, наверное...

Алексей: И интереснее! Потому что у меня за эти годы чисто композиторский опыт накопился, и уже, слава Богу, я перестал к своей музыке относиться дико ревниво. И относишься к ней как к материалу, и уже понимаешь, как её надо кромсать, и поэтому совершенно не боишься пауз, молчания и вот что здесь вот можно пойти по пути совершенно третичного-вторичного, уйти на двадцать восьмой план... то есть ты работаешь, как человек, имеющий опыт композиционный. Но при этом ты можешь и расслабиться, и поиграть совершенно свободно, как гитарист оторванный или как гитарист в ансамбле. Это уже сейчас стало многое возможно – есть персонал и звук, может быть он не идеальный, но за ним следят. Мы же работаем по-сырому, по-живому.

Мог ли ты представить себе много лет назад, когда начинал сотрудничать с АКВАРИУМОМ, что когда-то, на каком-то витке времени, эти вещи, про которые ты мне сейчас говоришь, станут реальными и что это будет на самом деле происходить, и что станет не то чтобы легче, но как-то более совершенней работать, ну и что все это вообще возможно в наших условиях? В российских, в питерских, в «аквариумных»? И себя в такой ситуации?

Алексей: Нет, я представить даже не мог, я мог бы об этом только мечтать, наверное, я очень рад, что так вот все происходит, я каждую секунду радуюсь этому! Слава Богу, что судьба подарила тебе такие месяцы и такие годы, когда ты имеешь шанс сыграть не два концерта в месяц, а пятнадцать или десять. Это всё-таки уже организация. Понятно, что это не филармония, это просто такой нормальный подход к организации дела, и что это серьёзный дух серьёзного человека... со своими «аквариумными ляпами», потому что АКВАРИУМ не был бы АКВАРИУМОМ, если бы мы где-то там чего-то не пропустили... но и это все совершенно нормально.

Но ведь и многие «ляпы», ежели они и есть, они как бы не локальные «ляпы», они такие производственные...

Алексей: Они могут быть и производственные и локальные, понятно же, какова атмосфера в группе, что она заряжает и техников.

 Атмосфера в группе тогда и теперь?

Алексей: Мне кажется, что все стали и добрее, конечно, и позитивнее. То есть все больше радуются тому, когда что-то происходит правильно, и более сконцентрировано стараются преодолеть какие-то проблемы если они есть. Даже минимальные. Но ведь все – уже опытные люди, которые понимают, что у всех есть очень субъективный свой взгляд, и все хотят, чтобы у каждого его субъективное было соблюдено, и чтобы всё это работало, и при этом мы все понимаем, что какую-то мы все вместе делаем штуку, и что каждый в неё вкладывается. И это влияет, и понимание уже появилось. Я иногда наблюдаю у музыкантов помоложе, которые приходят – есть это ощущение, что вот я пришёл, и что я вот буду тут первый и главный... часто наблюдаю, как у молодого человека такое мелькает, и это не минус, это плюс, но при этом он немножко идёт не в резонансе с людьми, которые… ну в общем-то мы тут свою музыку уже нашли...