Аромагия

Я вскочила, стремительно прошлась по комнате, слегка касаясь предметов обстановки. Мягкий бархат и гладкое дерево, холодные камни и вышитый шелк подушечек всегда меня успокаивали. Стоило сосредоточиться на ощущениях и запахах, как волнение отступало. Заставила себя остановиться, оперлась на подоконник и повернулась к инспектору.

- Как вы думаете, инспектор, кто из них пытался приворожить другого? – поинтересовалась я.

- Хм, - инспектор склонил голову к плечу, задумчиво ущипнул себя за мочку уха. – Пожалуй, она его.

- Почему вы так считаете? – уточнила я. Выходит, господин Сольбранд давно понял то, к чему я пришла только теперь.

- Да просто ведь все, голубушка! – инспектор пожал плечами и объяснил: - Он ведь добился, чего хотел. Почему убить надумал - понятно, но привораживать... Зачем?

- Вы правы, незачем, - согласилась я, потирая лоб. Действительно, логичнее, когда стареющая женщина пытается удержать любовь мужа. И почему я сначала подумала иначе?! – Вся эта история – нагромождение нелепостей!

- Что вы имеете в виду, голубушка? – инспектор заинтересованно подался вперед, не отводя от меня острого и холодного, будто сосулька, взгляда. – Вы уж не обессудьте, но доктор сказал, хозяйку отравили глазными каплями. И вправду, бутылка почти пустая, хотя аптекарь только позавчера прислал новую порцию. А подлить жене атропина Колльву ничего не стоило – он ведь сам варил какао.

- Но это ведь нелепо! – не сдержалась я, вскакивая, и снова принялась ходить из угла в угол. – Более непродуманного и дурацкого убийства невозможно придумать! Что ему стоило просто долить воды в бутылочку, чтобы не заметили недостачи лекарства? И вообще, добавлять яд в напиток, который он лично готовил – глупость несусветная!

- М-да, - проворчал инспектор. – В чем то вы правы, голубушка... Но мало ли дураков на свете? Может, он особо не задумывался – налил яду и надеялся, авось и так сойдет. Всякое бывает.

- Бывает, - согласилась я. – Однако господин Колльв не показался мне слабоумным. Я вполне допускаю, что он мог задумать убийство надоевшей жены, но не настолько же явно!

- Хм, - только и ответил инспектор, наблюдая за моими метаниями. – Вы уж извините, голубушка, только я должен его арестовать. Улики слишком явные, понимаете?

- Вот именно – слишком! – я присела, расправила юбку и призналась тихо: - Знаете, я начала подозревать, что кто-то намеренно отравил госпожу Бергрид, чтобы свалить вину на ее мужа. Согласитесь, его в этом доме очень не любят! К тому же симптомы совсем не похожи на отравление атропином. Не знаю, с какой стати доктор Ильин его вообще приплел. Видимо, в пику мне!

- Голубушка, - инспектор Сольбранд взял меня за руку и сказал проникновенно: - Вы ведь тоже можете ошибаться! Поймите, доктор сказал наверняка, что дело в глазных каплях. Взять их могла сама госпожа Бергрид, ее муж и горничная, все остальные в личные покои хозяйки так просто не зайдут. Понимаете?

- Понимаю, - согласилась я со вздохом. – Только все равно не сходится.

Он только пожал плечами. Пахло от него прохладной мятой – спокойствием. Если он и замечал неувязки в деле, то списывал их на странности человеческой натуры. Надо признать, у меня самой не было ничего, кроме смутного ощущения неправильности – словно диссонирующей ноты в духах. В таких случаях приходится долго подбирать компонент, который усмирил бы вот эту острую выступающую ноту и при этом не противоречил основному аромату...

- Голубушка, ехали бы вы домой, - посоветовал инспектор заботливо. Действительно заботливо – теплое золотисто-розовое благоухание ванили окутывало его покрывалом.

Я усмехнулась. Подразумевалось «и не злили мужа».

- Я так и не проверила, есть ли яд в какао, - произнесла я задумчиво. – Надеюсь, вы позволите мне это сделать?

Полиция, разумеется, проведет анализ напитка, вот только наверняка это поручат все тому же доктору Ильину. А что ему стоит солгать, что нашел в какао яд?

- Конечно, - инспектор пожал плечами. – Только не увлекайтесь, голубушка! В конце концов, вы же не леденец.

- Это точно, - согласилась я с улыбкой, на мгновение вообразив себя в виде сладкой конфеты. Пожалуй, я была бы кофейной карамелью, сладкой и тягучей, в сердцевине которой спрятала пряная горечь кардамона и черного перца. – Инспектор, пожалуйста, повремените немного с задержанием. Дайте мне всего час-два, прошу вас!

Он смотрел на меня, прищурив внимательные ярко-голубые глаза, словно взвешивал все «за» и «против».

- Хорошо, голубушка, - наконец сдался он. – Только вы уж постарайтесь побыстрее управиться, ладненько? Начальство-то меня по голове не погладит, если узнает, что я пошел у вас на поводу!

Я кивнула, соглашаясь. Посторонняя, к тому же женщина, которая мешается под ногами и суется в вопросы, которые ее вообще не касаются, - куда это годится? Лишь моя несомненная полезность до сих пор сдерживала праведный гнев полицейского начальства. Признаюсь, в этом немалая заслуга инспектора Сольбранда, который умел представить дело так, будто без меня изрядное количество дел вообще осталось бы не раскрыто.