Аромагия. Книга 2

Исмир с Ингольвом на мой крик не отреагировали, им определенно было не до того. Дракон рыкнул, с силой отшвыривая Ингольва. Тот пролетел через всю комнату и впечатался в столик с готовыми заказами.

Разъяренный Исмир бросился к Ингольву, который барахтался на полу, пытаясь встать.

Я бы залюбовалась гибкими движениями дракона, если бы мне не было так страшно.

Вокруг Ингольва были эффектно разбросаны остатки столика, валялись бутылки с маслами и разноцветные мыльца.

И мне вдруг стало жалко до слез, что уничтожено все, над чем я трудилась последние два дня. Глупо, правда? Жалеть о косметике, когда в «Уртехюсе» сцепились мой муж и дракон!

– Тварь! – выдохнул Ингольв, с некоторым трудом поднимаясь на локте, и неловко отмахнулся кинжалом.

Исмир отчего-то с рыком отшатнулся и, должно быть, вступил в масляную лужу или оскользнулся на кусочке мыла. И с коротким ругательством полетел на пол.

Ингольв мгновенно воспользовался представившейся возможностью: рванулся к оглушенному падением Исмиру, навалился всем телом, своей массой не давая дракону даже толком шевельнуться.

– Ну что, тварь? – Ингольв ухмыльнулся торжествующе, и от вида его перекошенного лица я почувствовала дурноту. Муж поднял кинжал, тускло горящий багровым и оранжевым светом.

– Иди к Сурту! – придушенно выдавил Исмир.

– Ты сам к нему сейчас отправишься! – Ингольв упивался своей победой и беспомощностью дракона, не торопясь наносить решающий удар. – Ты ведь узнал этот ножик, да? Если я убью любовника своей жены, тут даже драконы не придерутся. А потом будет поздно!

Я с трудом сдержала нервный смех. Настоящий любовник замер за спиной мужа, о чем последний даже не подозревал.

– А потом я прирежу эту… – продолжил Ингольв весело. Надо думать, крайне неприличный эпитет относился ко мне.

Резкая боль ударила меня в сердце. И это мой муж, отец моих детей!

– Зачем? – выдохнул Исмир. – Ее – зачем?

– Шлюха! – будто выплюнул муж, занося кинжал.

Я скорее угадала, чем увидела, как вздрогнул Петтер. Он сомнамбулически шагнул вперед… и неожиданно ударил Ингольва по шее сцепленными в замок руками.

Тот без звука повалился на свою несостоявшуюся жертву.

Я вскрикнула, вскочила и вдруг обнаружила, что меня трясет. От волнения, от нахлынувшего облегчения, от желания отчитать Петтера за то, что не вмешался раньше.

Исмир, прошипев что-то явно нецензурное, дернулся в сторону, уворачиваясь от падающего кинжала.

Единственными приличными словами в его монологе были:

– Помогите мне!

– Сейчас! – кивнул юноша и принялся оттаскивать Ингольва. Не помню, как я оказалась рядом, поняла только, что помогаю тянуть неповоротливое тело.

Наконец Исмир оказался на свободе. Правда, встать смог, только опираясь на руку Петтера.

– Ну что? – с ехидцей поинтересовался Петтер, не торопясь отпускать Исмира. – На этот раз против удара сзади и без предупреждения вы не возражаете?

– У каждого правила есть исключения, – наставительно произнес бледный до синевы дракон и вдруг усмехнулся, пожимая ладонь давешнего противника.

– То есть можно, если это в вашу пользу? – уточнил Петтер насмешливо. Глаза его блестели отчаянно, лихорадочно, а в симфонии ароматов слились гитарный звон можжевельника, гулкие барабанчики ветивера и грустный контрабас пачулей. И все это на фоне «верхних» запахов – влаги, паленой кожи и какофонии разлитых масел.

– Ловите на лету! – похвалил Исмир, критически осматривая обожженный порез на левой руке.

Каюсь, я расхохоталась.

Исмир с Петтером недоуменно переглянулись, видимо решая, не тронулась ли я умом от переживаний.

– Я в порядке, – выдавила я сквозь смех. – Просто вы удивительно… синергичны!

Глава 4. Лед

Они снова переглянулись, кажется, утвердившись в поставленном диагнозе.

– Мирра, с вами все в порядке? – поинтересовался Исмир, сам больше похожий на привидение, чем на живого человека… то есть живого дракона.

– Вполне, – отмахнулась я.

Хотя, по правде говоря, чувствовала я себя несколько странно. Меня колотила нервная дрожь, а мысли были обрывисты и бессвязны. От разноголосицы запахов кружилась голова. Лайм, базилик, мята, анис, фенхель, роза, корица, гальбанум, иланг-иланг, лаванда…

Считается, что лаванда гармонизирует и соединяет любую смесь, но тут даже она оказалась бессильна.

– Петтер, откройте окно, будьте добры! – попросила я, стараясь дышать ртом.

– Конечно, госпожа Мирра! – согласился юноша и отправился выполнять поручение.

А я, поплотнее натянув шаль, оглядела «Уртехюс», пытаясь сообразить, чем заняться в первую очередь. На распростертое тело Ингольва я старалась не смотреть.

В комнату ворвался порыв морозного ветра, и я с несказанным удовольствием вдохнула глубоко-глубоко. В голове немного прояснилось.

– Вас же нужно перевязать! – сообразила я, наткнувшись взглядом на бледного Исмира. – Петтер, пожалуйста, принесите из лаборатории саквояж…

Я запнулась, вдруг обнаружив, что из памяти напрочь вылетело, как этот самый саквояж выглядит. Пожалуй, мне и самой не помешала бы медицинская помощь.

– С руной соуло? – подсказал Петтер.