Аромат гибискуса

— Не надо, — я нашла силы встать и дойти до холодильника. Высыпала на ладонь пару желтоватых таблеток. И взвизгнула от удара.

Лекарство покатилось по полу, а ярдом стоял разъяренный Артем:

— Ты что удумала?

О чем он заподозрил, поняла не сразу. Но почему-то не рассердилась и не развеселилась.

— Это валерьянка. Мне её врач прописал, — и сама удивилась сквозящему в голосе равнодушию.

Артем проверил упаковку. И торжественно вручил мне две таблетки. А потом включил чайник.

Пока ждали, когда закипит, тишину в кухне нарушали только вздохи — мои, и Артема. Наконец, он спросил:

— Что делать-то будешь?

Я пожала плечами:

— Пока не знаю. Ничего не знаю.

— Так не пойдет. Ева. мне завтра улетать, возиться с тобой нет ни сил. ни желания. У меня своя жизнь, у тебя — своя. Прошу об одном: позаботься о ребенке. И если что-то понадобиться: лекарства, врачи, или еще что — сразу сообщай. Я оплачу. Теперь я могу это сделать.

— Я никогда в тебе не сомневалась.

— Я знаю.

И в этих словах звучала искренняя благодарность.

Чай допить не смогла — захотелось спать. Артем помог перебраться на диван в мастерской, идти в большую комнату не решилась — там все напоминало о Викторе. А засыпая, слышала, как он с кем-то бойко болтает по телефону. Ну да. жизнь закончилась только у меня. У остальных она продолжается.

Мысли путались, цеплялись одна за другую, как слишком длинные нитки в иголке. А потом я заснула.

Во сне я бежала по каким-то бесконечным коридорам. Свет длинных ламп вдоль всего потолка едва разгонял темноту, в зеленоватая краска на стенах казалась скользкой и мокрой. Я кого-то искала, звала, но не слышала собственного голоса. Только эхо шагов. Кто-то убегал, кто-то. очень нужный и важный. С каждым шагом расстояние между нами увеличивалось, а с ним — и отчаяние. А потом из-за очередного поворота раздался лязг. Я вздрогнула и… проснулась.

На кухне кто-то был. Не Артем — тот вечно на что-то натыкался. То на стол, то на табурет. Куда только девалась вся его ловкость!

Осторожные шаги, лязг — тот самый, что преследовал во сне. Теперь я его узнала: ложка задевала о стенку стальной миски. Там кто-то что-то готовил. И это мог быть только один человек!

С кровати я не встала — Вскочила. И замерла в коридоре, не смея открыть дверь.

27

Она распахнулась сама.

— Проснулась? — как ни в чем не бывало, поинтересовалась Маша.

— Ты что здесь делаешь? — удивилась я.

— Артем позвонил. Когда я примчалась, он был в панике. Самолет завтра на рассвете, а тут — ты.

— Ну и летел бы!

Быть обузой я никогда не желала. И не была.

— Ага. И оставить тебя в таком состоянии? Нет, Артем, конечно, эгоист, но не до такой степени. К тому же — снова этот взгляд на мой живот, — ты носишь его ребенка. Так что просто расслабься и предоставь взрослым мальчикам решать все проблемы. Я всегда так делаю!

Кошмар! Это она мне предлагает? Никогда не рвалась сесть кому-то на шею и грузить свои проблемы. Сама все могу, сама все сделаю! О чем и сообщила не в меру активной подруге.

— Вот поэтому нормальные мужики от тебя и бегут, как черти от ладана! Им что нужно? Сильными себя почувствовать. А если женщина впереди них в горящую избу врывается… да кому рядом с ней уютно будет?

Я слушала, кивала, даже соглашалась. Но менять планы не собиралась. Да. кони бегут и избы горят… ну, судьба у меня, значит, такая!

— Ай, да что с тобой говорить! — махнула рукой Маша. — Садись, почаевничаем. Я печеньки принесла. Ты все еще токсикозишься?

Я кивнула и прислушалась к ощущениям. Ни тошноты, ни отвращения к накрытому столу.

— Наверное, нужно поесть? — с этими словами распахнула холодильник.

Ровные пластиковые контейнеры с приготовленной едой заставили замереть. На каждом болтался стикер с надписью, что это и когда съесть.

— Виктор…

— Да, видимо, знал, что уедет. Паразит, мог бы и предупредить!

Сердце заныло. Я понимала, что Маша права, что Виктор повел себя как козел, но обрушилась на ни в чем не повинную подругу, срывая невесть откуда взявшуюся злость:

— Маш. спасибо, конечно, что пришла… Но я хочу побыть одна.

Она не спорила, только спросила тихо:

— Уверена, что справишься сама?

Я кивнула, стараясь, чтобы Маша не заметила навернувшиеся слезы. И как только дверь за ней закрылась, упала на диван, размазывая их по лицу. Рыдания сперва смиряла, но вскоре разревелась в голос, не сдерживаясь, не беспокоясь, что кто-то услышит. Было очень паршиво.

Меня в очередной раз предали. И при этом я вою от тоски, вместо того, чтобы сгрести с полок все эти пюрешки — салатики — творожки и швырнуть мусорку. И слушать, как они громыхают, ударяясь о трубу.

Вместо этого, я прорыдалась, привела себя в порядок и уселась за стол. Ребенку необходимо хорошее питание! Обязательно!

Виктор научился бесподобно жарить сырники. Со свежей сметаной, которую он покупал для меня у бабушки на рынке, можно было ум отъесть. Но сейчас все казалось пресным. Мысли витали вокруг слов, что сказала Машка: нормальному мужику сильная женщина не нужна.