Аромат грехов твоих. История одной убийцы (СИ)

Эдриан отпустил меня, так же быстро, как и поймал. Отскочил, будто от прокаженной, к противоположной стене и медленно сполз по ней.

Я же, почувствовав свободу, немедля подобралась и забилась в дальний от мужчины угол. Возможно это глупо, и мне бы бежать дальше, выбив окно и ласточкой нырнув на улицу, но меня колотило мелкой дрожью, я куталась в разорванную материю и пыталась отдышаться.

Смотреть на своего насильника напрямую я боялась, хоть и продолжала краем глаза отслеживать его фигуру. Граф все также сидел, привалившись у стенки и рассматривал меня, куда более открыто, чем я. Было видно, что ему плохо, но не от боли физической, а от Жажды сводящей с ума. Эдриан словно сопротивлялся самому себе, удерживался от попытки добраться до меня вновь.

– Ванесса называла это игрой - “Охотник и жертва”. Ей нравилось убегать, чтобы я преследовал. Она говорила, что это единственная возможность понять, что чувствует ее еда, когда она выпивает жизнь, – словно оправдываясь, произнес он.

– Ваша жена была редкостной сукой, – ответила ему из угла. – Я знаю о ней всего несколько часов, а уже ненавижу за то, что сумела сломать мне жизнь.

– Как вас зовут? – наконец удосужился спросить он.

– Неважно, – огрызнулась я. – Вы все равно будете упорно игнорировать мое имя, называя именем жены.

– И все же.

Мгновение я помялась, стоит ли говорить ему. Но какая в сущности разница, если этот бессмертный подонок рано или поздно в своей бесконечной жизни узнает правду.

– Роуз, – сдалась я.

– Тогда простите меня, Роуз, – опустив голову произнес Малкольм. – Семь лет Жажды кого-угодно сведут с ума. Я не собирался вас насиловать, просто на какой-то миг я опять увидел себя частью бесконечных игр с Несс.. Еще раз простите.

Он с усилием поднялся с пола, отряхнул одежды от пыли и щепок, которых теперь было сполна по всей комнате, и двинулся к двери.

– Ну и куда вы? – окликнула его.

– Прочь. Подальше из этого города, а возможно из страны. Я прожил в Жажде семь лет, сумею прожить и дальше.

Мне захотелось истерически расхохотаться. Отличное предложение со стороны графа, а главное любезное: исчезнуть из моей жизни так же быстро, как в ней и появиться, вот только было одно “но”.

– Вы разорвали на мне платье, разнесли пол номера, который между прочим, оформлен на мое настоящее имя. Поэтому спешу сообщить, что платить за этот беспредел мне нечем, да и в общем-то не буду.

Собственно, если с платьем ситуация была вполне поправима, то счет за номер рисковал быть неподъемным для кошелька вдовы барона Клайвшота.

– У вас есть второй наряд, – граф кивнул на целое платье, в котором я пришла, будучи в образе Роуз. – За номер не беспокойтесь, я все оплачу.

– Надеюсь, на ваше благородство, – не без доли ехидства отозвалась я, про себя отмечая, что уже не чувствую себя затравленной ланью.

В следующий миг, дверь комнаты хлопнула. Граф все же сбежал, оставляя меня наедине с собой.

Времени жалеть себя дальше жалеть не было. Я решительно вскочила на подрагивающих в коленях ноги и кинулась закрывать за Эдрианом замки, чтобы не дай бог, не вернулся, а уже после принялась снимать с себя остатки роскошного наряда.

В ставшем тряпкой платьем уже не было чем восхищаться. Вышивка порвана, аметисты разбросаны по всей комнате. Будь у меня больше времени, я бы облазила каждый миллиметр номера и собрала камни, все же не в моем положении разбрасываться подобным богатством. Сейчас же подобрала парочку, засунула в ридикюль, и принялась облачаться в скромное, но такое привычное траурное платье. Родная внешность вернулась с легкостью и даже внутренней радостью. После случившегося, превращается в такой любимый доселе образ роковой брюнетки, я не собиралась никогда. А едва я была полностью готова, в дверь постучали. Я невольно вздрогнула, боясь, что вернулся граф.

– Кто там?

– Хозяин отеля, – раздался требовательный голос. –  Один из постояльцев, заявил, что нанес ущерб комнате. Мне необходимо оценить потери. Откройте!

Мне вдруг захотелось все же сбежать через окно, лишь бы не выполнять требования. Но взяв себя в руки, заставила подойти и отодвинуть щеколду.

За дверью меня ожидал гневного вида худощавый мужчина, средних лет. Было видно, что его подняли с кровати, разбудив среди ночи. За ним стоял мальчишка-администратор, растерянный и чем-то напуганный. Замыкал эту компанию граф.

– Как видите, – сообщил он хозяину. – Ущерб не столь катастрофичен, но я готов оплатить!

Сам же владелец отеля, разглядывая разнесенный номер, потерял дар речи.

– Не катастрофичен? – взревел он. – Да здесь ремонт на тысячи золотых.

– Не преувеличивайте, – покачал головой Эдриан. – Цена этому клоповнику не больше пятидесяти монет.

– Я вызову полицию, – взревел хозяин, от этого голоса мне захотелось втянуть голову в плечи.

– Пожалуйста, – слишком легко согласился граф. – Тогда все выплаты в рамках судебной тяжбы, после того, как компетентный оценщик подсчитает точные затраты на восстановление этой каморки. Думаю, на тридцати золотых все закончится!

Слова Эдриана возымели действия. Хозяин отеля осекся и призадумался.