Аромат грехов твоих

– Я не могу защищать убийцу, это выше моих правил, – в его голосе была все та же жесткость. – Вы должны это понимать! Когда-то я поклялся, что буду выполнять свою работу на совесть, несмотря ни на что. Простите, Роуз, но даже ради вас я не готов поступиться своей честью!

Он говорил это с какой-то неуловимой горечью и хорошо скрываемым сожалением.

– И все же… – спросил Лорн. – Что вас вело? Почему именно эти люди?

– Они все были мерзавцами! – отстраненно произнесла я. – Каждый из них – это полицейская ошибка. Ваши коллеги не смогли найти достаточно улик, и эти подонки свободно разгуливали по улицам нашего города. Из-за их преступлений пострадало столько ни в чем не повинных людей. Вы же, Лорн, провели расследование, и теперь судьба насмехается над вами: считайте, что собственными руками сейчас защитили десятки негодяев. И кто из нас чудовище после этого, Лорн?

– Вы за кого-то мстили? – предположил он, явно не веря ничему, из сказанного мной. – Эти люди обидели кого-то вам знакомого?

Я горько усмехнулась. Все же ему было не понять моего замысла, моего предназначения, моего внутреннего чудовища. Признаться, и я сама его иногда не понимала.

– У меня была иная цель, не старайтесь ее понять. Для этого вам бы пришлось стать таким же, как я.

– Начать убивать?

– Воздавать по справедливости…

– Роуз, прекратите.

Он начинал злиться еще сильнее, и от этого его движения становились резче.

– Вам не стоит считать себя Богом, вершителем судеб, или кем еще вы себя возомнили? Вы обычная женщина, готовая на все ради денег. Не пытайтесь прикрываться благородством, в ваших поступках его нет. Не вам решать, кому жить, а кому умирать.

– Как знаете, мне уже все равно, что вы обо мне подумаете.

Мне на самом деле было все равно. Он окончательно умер для меня как человек. Хотя и был прав: решать, кому жить, а кому умереть, действительно не мне. Именно поэтому сегодня ночью я не выломала собственными руками прутья решетки, не свернула шею охраннику, а потом не пошла искать Лорна, чтобы лишить жизни и его.

А вот Ванесса, будь она на моем месте, наверняка поступила бы именно так. Но я не она. Лучше на плаху, чем стать ею.

– Какая превратность судьбы, – разочарованно произнес детектив, опуская глаза. – Я в вас почти влюбился. Сейчас же, анализируя все произошедшее, понял, что во многом был слеп, закрывал глаза на попытки интуиции достучаться до моего разума, списывал все эти знаки на какие-то ваши странности.

– Ключевое слово здесь «почти». Значит, все же не влюбились, раз сейчас я нахожусь здесь.

– И корю себя за то, что пошел на поводу у эмоций.

Я решила промолчать, какой смысл сейчас выяснить отношения. Не зря я всегда так холодно к нему относилась. Он заслужил куда более худшего отношения с моей стороны. Не чурался угрозами моей семье ради признания. Да – убивала я, да – он оказался прав и поймал убийцу, но угроз я ему простить никогда не смогу, чем бы он ни руководствовался.

Меня радовало только то, что теперь не нужно быть рядом с ним настороже и чего-то бояться. Возможно, детектив думает, что я оказалась заложницей бедности и ради денег пошла на убийства. Хотя мне действительно плевать, о чем он думает! Куда больше меня интересовало, почему Малкольм так ни разу и не попытался навестить меня? Неужели настолько труслив, что побоялся оказаться в чем-то заподозренным? Нет, такого попросту не могло произойти, должны быть другие причины. Я всячески убеждала себя в этом и искала оправдания Эдриану.

* * *

Утром следующего дня к тюрьме прибыл специальный экипаж, который должен был доставить меня к месту казни. Меня вывели на улицу, и, пока конвоир открывал дверь, я услышала позади себя:

– Стойте!

Это за спиной прозвучал голос Лорна. Он так стремительно подбежал ко мне, что я даже вздрогнула.

– Баронесса, возможно, в вашей сумасшедшей головке и созрел какой-то немыслимый план побега, однако, уверяю вас, ему не суждено осуществиться.

– Побежите за экипажем и будете отпугивать всех мимо проходящих людей дубинкой? – усмехнулась я. – Я бы с радостью на это посмотрела.

– Удивительно, – возмутился он. – Даже перед смертью вы все такая же ядовитая.

Я сделала шаг к нему, встала на цыпочки и прошипела на ухо так, чтобы слышал только он:

– И такую ядовитую вы полюбили. У нас отвратительный вкус, Лорн, раз вы влюбляетесь в убийц!

– Приятной казни, баронесса Розалинда Клайшот!

– Горите в аду, детектив!

Развернувшись, я отправилась к экипажу и с помощью полицейского забралась внутрь. В тот момент, когда экипаж тронулся, мое игривое настроение улетучилось. Даже сейчас я думала о Малкольме и о том, как он поступил со мной. Исчез, не соизволив даже попрощаться.

Мы ехали долго. Полицейские, сидящие рядом, не проронили ни слова. Хотя о чем было говорить с человеком, которого сопровождаешь на казнь? Может быть, так даже лучше? Кто знает?!

– Долго нам еще? – не выдержав, поинтересовалась я.

Не то чтобы мне хотелось побыстрее опустить голову в петлю, но раньше казалось, что эшафоты гораздо ближе.