Аромат книг

– Нет, впечатление человека, хорошо умеющего скрывать своё смущение.

Какое-то время они молча пили чай, потом Мерси снова подняла глаза на своего собеседника. Человек, которому неоднократно приходилось убивать, воспитанник агентской школы Академии. Ей следовало бы не только смутиться, но и прежде всего соблюдать крайнюю осторожность. Вместо этого она пошла у него на поводу и согласилась встретиться, проигнорировав напыщенные предостережения Всезнайки.

– Вы хотели побеседовать со мной, – произнесла Мерси. – Я полагаю, речь опять пойдёт о Лупе истины.

– Вы взяли её с собой, – констатировал Седрик.

– На этот раз – да.

– Я благодарен вам за это.

– Я отдам вам лупу, если в качестве ответной услуги вы расскажете мне всё начистоту.

– Всё?

– Зачем лупа понадобилась вам так срочно. Чего вы хотите от Торндайка и его чокнутого кружка. Что вы знаете о смерти Птолеми. «И ты ли был его убийцей, – добавила она про себя. – И почему погибла Джезебел».

– Я мог бы рассказать вам пару небылиц.

– Искренне прошу вас не делать этого.

Он откинулся на спинку кресла и глубоко вздохнул.

– Вы что-то вроде детектива, верно? Хорошо, задавайте свои вопросы.

– Я не… – начала было она, но замолчала на полуслове. – Возможно, сейчас я действительно кто-то вроде детектива. Или скоро стану детективом. Похоже, я сама толком не знаю, зачем занимаюсь всем этим. Один друг попросил меня выяснить, что произошло, и в какой-то момент мне стало казаться, что я занимаюсь этим делом не ради него, а ради себя самой.

– Такова жизнь. Мы делаем что-то во имя тех или иных идеалов и в один прекрасный момент понимаем, что вообще-то уже давно действуем на благо себя самих. – Седрик пожал плечами. – Вероятно, в любом другом случае мы бы всё равно долго не продержались.

– Получается, мы – идеалисты? Или эгоисты?

– Вера во что-либо ещё не делает нас эгоистами.

– То есть вы выслеживаете предателей, потому что во что-то такое верите?

Седрик молча уставился на неё в упор, поэтому Мерси решила, что не дождётся ответа на этот вопрос. Однако после долгой паузы он сказал:

– Падение Алого зала произошло по вине Розенкрейцев и Антиква. Это предатели, жаждущие навредить делу библиомантики.

– Послушайте, я ведь даже не в курсе, что представляет собой ваше «дело библиомантики». Возможно, не так уж и плохо, что я навсегда отказалась от её использования.

Седрик глотнул из чашки.

– Мы оба ещё слишком молоды, чтобы всерьёз отказываться от чего-то навсегда, Мерси. По существу же я могу сказать следующее. Когда пять родов объединились, чтобы выработать законы, по которым должен был жить мир библиомантики, обеспечить его порядок и разумное руководство, они сделали это потому, что мир библиомантики нуждался во всех этих вещах. Год за годом издавалось всё больше книг, всё больше людей открывали в себе способности библиомантов. Кто-то должен был систематизировать это развитие, направить его в нужное русло. Перемещение в пространстве с помощью книг, порталы, путешествия между страницами мира, а затем и первые убежища, не говоря уж о способности влиять на волю других людей, – если бы каждый, кто обладает этими талантами, творил, что ему заблагорассудится, хаос уже давно воцарился бы не только в мире библиомантики, но и здесь.

– Угу, вместо этого оставшиеся три рода дёргают мир за верёвочки, как марионетку, словно кукловоды, – заметила Мерси. – Всё это, конечно, делается с лучшими намерениями и во имя общего блага?

Взгляд Седрика на какое-то мгновение похолодел:

– Я собственными глазами видел, что творилось в убежище, отказавшемся подчиняться власти Академии. Там отсутствовал какой-либо порядок, не было никого, кто обеспечивал бы соблюдение законности, царила полная анархия, которая и стала причиной гибели множества людей. Виновнику этой трагедии, к несчастью, удалось сбежать, и сейчас он продолжает вершить свои злодеяния. Не обязательно горячо приветствовать всё, что делает Адамантовая академия, однако факт остаётся фактом: до сих пор она выполняет функцию, ради которой её создали. Именно поэтому я сделаю всё возможное для того, чтобы трагедия, о которой я говорил, не повторилась. – Забывшись, Седрик бросил в свою чашку третий кусок сахара, тем самым, несомненно, окончательно испортив напиток. – Одни только слухи о том, что отпрыски рода Розенкрейцев остались в живых и где-то скрываются, подрывают авторитет Академии. Поэтому, если они действительно живы, я отыщу их, как бы они себя ни называли.

– И убьёте их?

– Обезврежу.

– Птолеми вы тоже обезвредили?

– Нет. Более того, мне неизвестно, кто это сделал. Но я убеждён, что Птолеми так или иначе был обречён: ведь он знал, кому изначально принадлежали книги Зибенштерна. Он был частью следа, ведущего к последним из Розенкрейцев. – Седрик понизил голос: – За последние два года мы потеряли пятерых агентов Академии и не смогли ни выследить преступника, ни даже установить его личность. Все они разыскивали ренегатов – отпрысков обоих родов-предателей.

– Обоих родов? Вы хотите сказать, что выжили не только Розенкрейцы, но и представители семейства Антиква?