Аромат книг

– Не исключено. Я полагаю, что каждый из погибших агентов что-то обнаружил. Какие-то улики. Следы. Именно поэтому кто-то убрал их, как убрали вашего мистера Птолеми и сестру вашего друга.

– Но Малахайд – не убийца. Во всяком случае, я в это не верю.

– Какое-то время я подозревал его. Однако сейчас я тоже считаю, что он невиновен. Вероятно, он действительно не более чем сумасшедший коллекционер.

Похоже, Седрик не подозревал, что Торндайк и Малахайд в действительности были одним и тем же человеком. И Мерси не собиралась раскрывать ему свои карты.

– А какое отношение ко всему этому имеет Ложа, которой заведует Торндайк? – поинтересовалась она.

– Похоже, между ренегатами и Ложей хорошего вкуса существует какая-то связь. Именно поэтому мне так важно завоевать доверие этих людей, важно, чтобы они считали меня своим. Я потратил на эту комбинацию почти год, не говоря уже о сумме, которую мне пришлось заплатить «Фигаро». Я почти добрался до них. Поэтому мне позарез нужна Лупа истины.

Мерси вытащила лупу из-за пазухи пальто и оценивающе взвесила её в руке, внимательно наблюдая за выражением лица Седрика: на нём не отразилось никаких особенных эмоций. Казалось, он действительно рассматривал эту вещицу только как билет в Ложу хорошего вкуса.

Девушка осторожно положила лупу на чайный столик между ними.

– Тогда вы платите за чай.

Краем глаза она заметила движение, стремительное и размытое. Чужая библиомантическая аура внезапно вклинилась между ней и Седриком. Глаза Седрика вспыхнули: ему что-то пришло на ум.

Мимо них проскользнула чёрная фигура. Её лицо скрывалось за тонкой тканью, черты лишь угадывались. Казалось, ни один из прочих посетителей кафе не замечал её: незнакомка отводила от себя взгляды посторонних с лёгкостью, что выдавало её недюжинное библиомантическое могущество.

Потом она исчезла, и вместе с ней исчезла и Лупа истины, лежавшая на столе.

Вся эта сцена заняла не более нескольких секунд. Мерси услышала лязг замка в закрывающейся наружной двери, проводила глазами тень, тёмным облаком скользнувшую за окном.

– Я знаю, кто…

Но Седрик не слушал её. Опрокинув стул, он вскочил с места и молча бросился следом.

Глава тридцать шестая

Темпест на четвереньках вскарабкалась по крутому откосу наверх и махнула Филандеру, чтобы он лез за ней. Она пыталась отвлечь его с самыми лучшими намерениями, он прекрасно понимал это, однако настроения на это у него не было. Тоска по Джезебел сковывала его грудь стальным обручем, сжимала горло.

– Уже совсем близко, на другой стороне! – прокричала ему Темпест. Она уже почти добралась до гребня. С утра туман часа на два-три рассеялся, однако сейчас снова сгущался, смешиваясь с чадом, поднимавшимся с другой стороны земляного вала. Там что-то горело, и стелющийся по гребню дым подсвечивался снизу красным.

– Темпест, – нетерпеливо поинтересовался Филандер, – какого чёрта мы сюда притащились?

– Я хочу тебе кое-что показать.

– Горящую кучу мусора, что ли?

– Нет, кое-что получше.

– Что, ещё лучше?

– Не порти мне игру. Будь другом, потерпи.

Они добрались сюда зайцами на товарном поезде: залезли в вагон на сортировочном полустанке и проехали до конечной станции возле болот Хакни уже за городской чертой Лондона. Вообще-то это было не особенно далеко, они вполне могли успеть вернуться домой к вечеру, если Темпест не будет слишком долго ковыряться здесь. Филандеру нужно было организовать похороны Джезебел в могиле для бедных на одном из городских кладбищ. Он искренне надеялся, что, как только полиция сообщит ему, что тело можно забирать, всё пройдёт без задержек.

– Мне рассказал об этом месте один из мальчишек, – заметила Темпест, которая уже добралась до гребня земляного вала. Искусственная насыпь, вероятно, была результатом каких-то земляных работ с другой стороны. – Он сказал, тут нечисто. Водятся привидения. Удивительно, как он вообще что-то заметил.

– Понятия не имею, о чём ты говоришь.

Она рассмеялась:

– Иди уже сюда.

Он протащился последние несколько метров до гребня, как сомнамбула. Под «мальчишками» Темпест имела в виду других продавцов «Грошовых ужасов». В отличие от Филандера, который предпочитал не связываться с другими газетчиками, Темпест прилагала все усилия, чтобы выстроить хорошие отношения со всеми своими «коллегами». Некоторые понимали её превратно (и получали заслуженный фингал под глазом), но для большинства уличных мальчишек Темпест была кем-то вроде сестры. Налаженные связи – главное, что требовалось тому, кто хотел выжить в бедняцких кварталах Лондона. Темпест очень рано поняла это и теперь располагала обширной сетью друзей и знакомых, относившихся к ней настолько хорошо, чтобы время от времени оказывать ей небольшие услуги. Иногда Филандеру казалось, что головокружительная карьера мадам Ксу в своё время началась именно так.