Аромат счастья сильнее в дождь

– Нет, завтра утром мы должны быть в Париже, чтобы повидать Джулию и Рафаэля, это наши друзья, которые только что туда переехали. Как же быстро все проходит! Было здорово со всеми вами познакомиться.

Марина положила голову мне на плечо. Для меня тоже эта встреча оказалась очень приятной. Моя двадцатипятилетняя кузина с ее искренностью и благожелательной прямотой заставила меня безболезненно выслушать все то, что другие принуждали меня терпеть вот уже несколько месяцев. Скорее всего, наша история с Беном на самом деле закончена.

После ужина я перешла через дорогу, проходившую вдоль нашего дома, и села напротив моря. Солнце садилось, редкие розоватые облака еще окрашивали потемневшее небо. На пляже еще купались, или, пользуясь последними лучами заходящего солнца, пытались читать, многие направлялись к прибрежным ресторанам. Мне требовалось время, чтобы хорошенько обдумать все, что происходит со мной. Надежда – плохой советчик, отчаяние – тоже, но сейчас я жила только этими двумя чувствами. Я бы хотела верить в Бога, в Провидение, в себя. Вот бы мне немного уверенности в том, что любой поворот моей судьбы окажется благом, что все произойдет как нужно. Такое впечатление, что я уже ни на что не могу повлиять, что все происходит без моего участия. Но самое худшее состояло в ощущении заброшенности, покинутости, как это было, когда ушла мама. А ведь я и сейчас не переставала считать калории.

Мое внимание вскоре привлек голос, доносившийся из сада. Он принадлежал моему зятю, который ровно половину дня тратил на разговоры по телефону, а вторую – на похвальбу своими выдающимися профессиональными достижениями. Когда сестра его встретила шесть лет назад, он только что открыл свое первое агентство недвижимости в Майами, для французов, собирающихся переселиться в США. Он тогда остался один после смерти жены, и они жили вдвоем с сыном Миланом. Поженились они с сестрой через полгода после знакомства, Эмма уже была к тому времени беременна Сидни. Нет, я вовсе его не ненавижу, просто надеюсь, что однажды он все-таки наткнется на крокодила[36].

Теперь он говорил тише. Вернее, кричал шепотом. Я решила было продолжить свой самоанализ, однако любопытство одержало верх.

Я встала, перешла дорогу в другом месте, потом потихоньку продвинулась вдоль стены дома и прижала к ней ухо. Если всех слов я и не разобрала, то одну фразу услышала отчетливо. Она не должна была оставить никаких сомнений у той, кто так разозлил Жерома:

– Камилла, говорю в последний раз: либо ты оставишь мою семью в покое и забудешь обо всем, что нас связывало, либо горько об этом пожалеешь!

23 апреля 2005 года

Все вы уже собрались в мэрии, когда я со свидетелями появилась на площадке перед зданием: Натали с одной стороны, Эмма с другой. Отец ждал нас у порога. Он казался таким маленьким в своей парадной тройке, словно волнение сделало его еще более уязвимым. Он крепко обнял меня и долго не выпускал из объятий, мы не сказали друг другу ничего, но наше молчание говорило о многом.

Зазвучала «Nothing Else Matters» группы «Metallica», симфоническая версия. Девчонки поправили мне фату и шлейф. У меня был полный набор того, что требуется невесте: лифчик без бретелек, белые туфли, свадебная прическа, но главное – безумное волнение.

Отец взял меня под руку, и мы вошли в зал бракосочетаний. Раздались аплодисменты, и все присутствующие повернулись к нам. И хотя передо мной мелькнули все одновременно – полный нежности взгляд Нонны, красная шляпка твоей матери, влажные от слез глаза моей, трехэтажная башня на голове Голубки, – но я не видела никого, кроме тебя.