Аромат счастья сильнее в дождь

– Вот его голова, а это – рука. Он только что пошевелился, вы видели?

Я видела и, судя по моим сжатым фалангам, ты видел тоже. Наша детка, наш ребеночек, наша маленькая любовь только что шевельнулась. Именно в этот момент я впервые поняла, что он жил. Вероятно, внезапная радость заставила меня сильно побледнеть. Врач немедленно на это отреагировал и принял меры, продолжая давать краткие комментарии, затем нажал кнопку, и раздался звук, немного напоминавший конский топот.

Ты заплакал, мои фаланги тоже, но мне было все равно. Мы услышали, как билось сердце нашего крошечного продолжения.

· Глава 45 ·

Когда я была маленькой, если меня что-то сильно огорчало, спасение было одно: поскорее обнять своего плюшевого мишку, только он мог меня успокоить. Сегодня мой мишка куда более вертлявый и не такой плюшевый, как тот, но в самом процессе ничего не изменилось.

– Мама, ты меня задушишь!

Я освободила Жюля, твердо обещая себе прибегнуть к тем же аргументам, когда он захочет вновь превратить мой живот в батут.

Ночь я провела задаваясь вопросом, почему я все-таки позвонила Максиму? Я так и не нашла ответа, но все же подумала, что это было как-то связано с моей потерей доверия к людям. Услышать несколько комплиментов, хотя бы немножко восстановить минимум веры в себя, провести вечер с очаровательным молодым человеком, чтобы снова научиться доверять другим. И по всем пунктам ничего не удалось. Я ненавидела себя за то, что втянула в этот эксперимент Максима. Но ненавидела и Максима, поскольку он использовал меня для достижения свих низменных целей. Ненавидела я и Бена, который бросил меня в ров со львами, приучив меня к жизни с котенком. Он бы никогда так не поступил.

Я смотрела на Бена. Мне так хотелось ему сказать, как сильно я его люблю, но мои губы оказались разумнее меня.

– Как вы провели время, здорово?

– Все было отлично, не так ли, дружище?

– Да. Мы собирали ракуски, а потом ели морозеное, а после катались на карусели.

Оставалось надеяться, что там не оказалось в тот момент странной женщины верхом на дельфине.

– Можно тебя на минутку? – спросил Бен.

Губы у него были стиснуты, и он не знал, куда девать руки, а все это было плохим знаком.

– Жюль, попрощайся с папой и заходи в дом, пожалуйста. Сидни ждет тебя, посмотри, у нас в бассейне новый замечательный круг!

Он спешно поцеловал отца в щеку и побежал к воротам. Как бы я хотела сделать то же, что и он, если бы, конечно, меня держали ноги.

– Сядем на скамейку? – предложил Бен.

Все намного хуже, чем я думала. Я ощутила сухость в горле и сильное сердцебиение. Присесть – хорошая идея.

Мысленно я перебрала все возможности. Он кого-то нашел. Он хочет, чтобы мы подписали документы о разводе. Он уверен, что больше меня не любит. Он умрет. Я умру. Бен тоже, видимо, не решался заговорить, но набрался духу и ринулся с места в карьер.

– Вот уже некоторое время я кое о чем думаю, но не знаю, как тебе сказать.

– Давай, я готова.

– Знаешь, мне ведь тоже тяжело. Это вовсе не та жизнь, о которой я мечтал. Пытаюсь привыкнуть, но все слишком сложно.

– Не тяни, Бен, говори.

Он уставился в какую-то точку на земле и выпалил одним духом:

– Я хочу получить совместную опеку над Жюлем.

20 марта 2011 года

Первый день весны – чудесное время, чтобы навсегда распрощаться с жизнью. Твоя бабушка со стороны отца так и сделала, во сне. В церкви собралось человек двадцать.

Ты был ее единственным внуком. После смерти твоего отца дедушка с бабушкой перенесли на тебя всю свою любовь. Ты был их маленьким королем, они отправляли тебя путешествовать, приобщали к искусству и всему прочему, сделали тебя лучшим изо всех мальчиков на свете. Каникулы ты всегда проводил у них в Бретани, у тебя там своя комната, переполненная игрушками, а еще их поцелуи, переполненные любовью.