Аромат золотой розы

Но экипаж графини обогнул рощицу и церковь, а потом свернул в сторону от берега. Немного помедлив, за ним последовал белый конь де Ментона. Виконт осторожничал – он явно не хотел быть обнаруженным. Впрочем, пока ему это не грозило: верх у коляски был поднят, и пассажирка преследователя не видела. А вот Штерну приходилось труднее: ему предстояло выехать из тени деревьев и пересечь открытое пространство вслед за виконтом. Тому достаточно было обернуться, чтобы увидеть преследователя.

«Нырну в эту рощицу, а потом уже пересеку равнину. Пусть уедет подальше», – решил Штерн.

Он направил коня к часовне. На его счастье, де Ментон не обернулся, и поверенный остановил коня под деревьями. Он выжидал время. В рощице стояла чарующая весенняя тишина. Тёплая, полная истомы ночь подействовала даже на Штерна, и тот успокоился. Воркующий женский смех и бормотание мужчины озадачили Ивана Ивановича. Похоже, где-то в кустах резвились любовники.

«Как Трике? – удивился поверенный. – А может, здесь всегда так? Место удобное, вдали от людских глаз».

Виконт наконец-то исчез за поворотом, и Штерн пустил коня галопом. Утрамбованная дорога, а скорее, широкая тропа, поглотила стук копыт, и он безбоязненно проскакал до самого поворота. Взгляду поверенного открылась крохотная улочка-тупичок из нескольких домов. Экипаж стоял у высокого каменного забора в самом его конце. Штерн почти налетел на белого коня, привязанного к дереву в начале улицы. Как видно, де Ментон решил дальше идти пешком! Одетый во все чёрное, тот и впрямь шёл, почти не скрываясь, лишь чуть отступив к каменной ленте забора.

Со своего места в конце улицы Штерн увидел, как женская фигура задержалась у калитки, а потом прошла во двор. Дверь за ней захлопнулась. Выходит, что у женщины был ключ, а вот у де Ментона его точно не было, но лезть через забор на глазах у кучера тот не рискнул. Виконт развернулся и двинулся обратно к своему коню. Теперь Штерна могла спасти только скорость, иначе де Ментон неминуемо увидел бы его. Поверенный развернул коня и поскакал. Он успел нырнуть в тень деревьев у церкви до того, как виконт показался из-за поворота. Всадник проскакал мимо убежища Штерна и направился к Парижу. Значит, де Ментон узнал то, что хотел: Мари-Элен связана с тем местом, где убили мэтра Трике!

Штерн задумался. Ему-то что теперь делать? Следить за экипажем графини или возвращаться в Париж?

Глава шестнадцатая. Шантаж и откровения

Майское утро в Париже выдалось очаровательно тёплым. Солнце стремительно взлетело на разлинованное алыми полосами небо, будто мяч от руки озорного мальчишки, и теперь золотило стены домов и нежную листву деревьев. Соседний особняк ожил: захлопали створки открываемых окон, слышалась болтовня слуг, а хозяйка дома и её любовник всё ещё не вернулись.

Тщетно поджидая соседей, Агата Андреевна промаялась у окна сторожки всю ночь. Перед рассветом она даже стала клевать носом, но вместе с солнцем проснулась и вновь заняла свой наблюдательный пост за кустом туи. Прошёл ещё час, прежде чем вернулся де Ментон. Его конь шёл вяло. Наверно, дорога оказалась долгой и вымотала животное. Орлова развела ветви, надеясь рассмотреть выражение лица виконта, но тот сидел в седле, опустив голову.

«То ли в раздумьях, то ли устал, – вынесла свой вердикт фрейлина. – Неужели отправится спать, не дождавшись Мари-Элен?»

Вопрос был не праздным: какой смысл пробираться под окна гостиной, если там некому разговаривать?

«Виконт поехал за любовницей с явным намерением проследить, – размышляла Орлова. – Если хмурый вид – следствие неутешительных наблюдений, тогда де Ментон должен дождаться графиню и вынудить её объясниться. Иначе его задушит злоба, а мужчины не в состоянии переносить такие нагрузки, они должны вылить своё раздражение на голову женщины. Ну а если он съездил впустую и просто разочарован, тогда промолчит».

Экипаж, запряжённый парой усталых вороных коней, появился у ворот особняка де Гренвилей полчаса спустя. Слуг во дворе не было, и кучеру пришлось самому слезать с козел, чтобы открыть ворота. Как удачно! Можно легко проскользнуть в сад вслед за экипажем. Орлова так и сделала. Под прикрытием шпалеры из вьющихся роз она добралась прямиком к открытым окнам гостиной. В комнате кто-то был: изнутри слышались шаги, позвякивало стекло, потом из окна потянуло запахом дорогого табака. Значит, в гостиной расположился мужчина: виконт решил дождаться Мари-Элен. Что ж, это было как раз то, что нужно…

До Орловой донёсся сердитый окрик – де Ментон звал свою любовницу. Графиня что-то отвечала ему из коридора, но фрейлина не могла разобрать слов. Наконец пара вошла в гостиную, и Орлова навострила уши.

– Ты ничего не хочешь мне рассказать? – осведомился виконт, и его голос стал стремительно набухать угрозой.

– Почему я должна перед тобой отчитываться? – с ледяным презрением осведомилась Мари-Элен. – Ты палец о палец не ударил для спасения собственного сына, значит, я действую сама!