Аромат золотой розы

– Не нужно прикрываться Жильбером. Мы оба прекрасно знаем, что с ним ничего плохого не случится. Де Виларден ему ничего не сделает. Барон просто хочет заполучить брачный договор и приданое. Всё абсолютно справедливо: когда беднягу упекли на каторгу, вы с покойной Франсуазой заграбастали его долю имущества. Как только ты всё вернёшь, получишь ребёнка обратно. Так что можешь не рассказывать мне, что ты – несчастная мать и убиваешься от горя. Не ври мне! Я всё знаю!

– О чём ты?

– О Рене…

– Я не понимаю, – отозвалась Мари-Элен, но дрожащий голос выдал её с головой. Женщина знала, о ком говорил её любовник!

Понял это и де Ментон.

– Я не раз спрашивал тебя о торговце оружием Рене, – ледяным тоном заговорил он. – Ты прикидывалась, что ничего не знаешь. Но я ведь предупреждал тебя, что от меня ещё никто не ушёл. Ты не поверила? Тебе же хуже… Вчера мне передали один адресок и шепнули, что именно там находится тайный склад оружия, и хозяин всего этого изобилия – таинственный контрабандист Рене. И что же я наблюдаю собственными глазами? Моя женщина – мать моего сына – среди ночи отправляется по этому самому адресу, открывает дверь своим ключом и обращается к охраннику со словами: «Привет, Жак». А теперь ты заявляешь мне, что не собираешься передо мной отчитываться?

Графиня не спешила с ответом, и в гостиной повисла тишина. Она показалось Орловой раскалённой – взаимная ненависть говоривших была так сильна, что грозила сжечь всё вокруг. Кто же из них возьмёт верх? Фрейлина даже прикусила губу от волнения.

– Это не то, о чём ты думаешь, – наконец-то отозвалась Мари-Элен, – дело касается нашего сына…

– Заткнись! Я же сказал, не ври мне! Думаешь, что умнее всех? Занялась оружием и думала, что я ничего не узнаю? Как бы не так! Я покопался в тайнике за бюро… Ах, какие глаза, какое возмущение! Ты не подозревала, что я знаю, где ты хранишь документы? Видно, забыла, чем я занимаюсь… Но, впрочем, это сейчас неважно. Я нашёл твои купчие. И знаешь, что интересно? Все они оформлены нотариусом Трике. Такие суммы прошли через руки покойного бедняги! Надо было мне самому заняться оружием, раз оно такие деньжищи приносит!

– Займись! А то тебя всегда на чужое тянет… – отозвалась Мари-Элен, её голос звучал уже твёрже.

Виконт хмыкнул.

– Зачем? Теперь ты будешь работать на меня, а то полиция узнает, что в ночь, когда застрелили беднягу Трике, тебя не было дома. Мне по службе положено следить за врагами нации. А кем ещё можно считать убийцу?

– Я не убивала Трике! – взвилась графиня.

– Полиция рассудит иначе, а я помогу ей найти нужные доказательства, – язвительно пообещал де Ментон.

За окном вновь повисла тишина. Как видно, женщина решила не отвечать на угрозы. Но виконт не унимался:

– Сегодня же перепишешь на меня все свои заведения. Если дарственной к вечеру не будет, я выдам тебя полиции.

– Но ты же только что возмущался, что мы с матерью присвоили долю де Вилардена, а теперь хочешь всё забрать себе? – удивилась Мари-Элен.

– Барон – беглый каторжник, я найду его логово, а жандармы его арестуют. Вот вопрос и решится сам собой.

– А мой сын?! – вскричала женщина. – Ты, видно, забыл, что Жильбер находится в руках у этого исчадья ада. Барон убьёт моего мальчика, как только узнает об этой дарственной!

– Не нужно ничего ему рассказывать! Подпиши брачный договор, получи назад ребёнка, а потом я сдам твоего свежеиспечённого мужа полиции.

К удивлению Орловой, ответ женщины оказался категоричным, чувствовалось, что это её последнее слово:

– Я отдам тебе всё, что ты хочешь, но лишь после того как ты признаешь отцовство. Смешно прятать голову в песок, когда Жильбер похож на тебя как две капли воды! Пока ты этого не сделаешь, я не подпишу никаких бумаг. Кстати, я не вижу причин не соглашаться с моим требованием. Ты ничем не рискуешь: признание отцовства ни к чему не обяжет – ты не станешь содержать моего сына, слава богу, я сама могу ему дать всё, что тебе даже и не снилось. Я ведь отпишу тебе лишь бордели и ломбарды, но все мои деньги останутся при мне. Соглашайся…

Теперь замолчал виконт. Он долго раздумывал, но наконец изрёк:

– Ну, ладно, я признаю Жильбера!

– Хорошо…

В гостиной повисла пауза, а потом де Ментон с издёвкой спросил:

– Ну что, графиня, по рукам?.. Или мне называть тебя Рене?

– По рукам, – отозвалась женщина, будто не заметив его иронии.

Орлова услышала шелест платья и лёгкие шаги – Мари-Элен вышла из комнаты. Заскрипел стул, значит, виконт решил остаться в гостиной, но это уже не представляло для Агаты Андреевны никакого интереса. Прячась за кустами, фрейлина прошла через сад и толкнула калитку. К счастью, та оказалась незапертой. Через минуту Орлова была уже в сторожке. Ей навстречу выбежала Генриетта и спросила:

– А где же Штерн?