Арриквиатари (СИ)

— Так вот на следующий день, — принялся дожимать Олег, — изловила меня стража с городским распорядителем, кричат, мол: за то что ты, собака, уважаемого человека грязной магией своей угробил, мы тебя тут на месте и казним. Нацелили солдаты на меня арбалеты, и в тот же миг под ними дорога разверзлась и схлопнулась, раздавив пятерых здоровых мужиков как мошек, только фонтаны кровавые из камня брызнули! — Сколотов придал голосу таинственных ноток и перешел на громкий шепот, сопровождая слова экспрессивными гримасами испуга и ужаса. Подойдя к хлыщу вплотную и гипнотизируя его взглядом, он продолжил: — А распорядитель попытался убежать, но успев сделать не более пары шагов, сильно раскашлялся, и кашлял не останавливаясь, уже и ноги его не держали, а он все захлебывался кашлем, до тех пор пока изо рта его кровь не пошла, а потом какой-то пульсирующий, кровавый сгусток из горла вывалился. Я сразу даже и не сообразил, что происходит, а потом понял, что у него внутренности через рот лезут, такого ужаса, я вам скажу, и в жизни никогда не видал!

Прямо над ухом Сколотова слышался тихий смех Дианы, которая, судя по всему, сейчас там у себя в тенях, здорово угорала, слушая россказни волшебницы, зато она от щедрот обеспечила сопутствующие спецэффекты. Свет в зале заметно потемнел, оставив только фигуру рассказчика в перекрестии светильников, на заднем плане зашевелились тени. Цветочки внимали всему этому бреду, пораскрывав рты, стражники вместе с телохранителями Луки обеспокоенно оглядывались, а сам хлыщ заливался холодным потом, замерев на месте и даже не пытаясь отодвинуться от подкрадывающегося к нему мелкими шажками Олега, который делал это для пущего эффекта. В один момент возник соблазн резко и неожиданно заорать, чтобы прилизанный обмочил штаны, но делать этого ни в коем случае нельзя, его цель — не пугнуть засранца разок, а заставить его свалить, и желательно надолго.

— Я от того зрелища в беспамятстве рухнул, а очнулся уже на корабле, куда меня наш владетель и определил, да не один, а с нашим городским оборванцем, он мне и рассказал, что далее было — нашел меня патруль, на шум прибежавший, и решил один воин меня зарубить, говоря, что пока без сознания проклятый, его магия не действует, но только замахнулся, как его кожа моментом почернела и разрываться начала, подобно пергаменту гнилому, а за ней и мясо кусками поотваливалось. Вот после этого меня от греха подальше на корабль и сплавили. Так что, господин, прошу вас, идите по делам своим, а то не дай Яростный, такая трагедия с вами приключится, как метров на сотню от меня отойдете, то в безопасности будете, я проверял.

Хлыщ нервно оглянулся, ища моральной поддержки у шестерок, те же, долго не получая приказа напасть и порубить нахала в капусту, тоже поддались настроению хозяина и тряслись как осиновые листья. По лицу Луки было видно, что он готов стартануть из этого проклятого места хоть сейчас, но его не пускал возможный ущерб репутации. Наконец, выход, как ему казалось, нашелся.

— Так выйди из таверны и отойди на сто метров, — прилизанный с трудом подбирал нейтральные слова, очевидно, привыкнув общаться совсем по другому.

— Да что вы такое говорите, великий! — испуганно воскликнул Сколотов. — Ежели я сейчас выйду, моя глупая голова тут же решит, что вы меня прогнали, а мне ведь совсем не хочется уходить, тут такие красавицы, я же… о ужас, что может случится!

— Да ты понимаешь, ско… сколько, — по слогам выдавил из себя хлыщ, — ты беспокойств доставляешь клану Сун-Ган?

— Не гневайтесь на меня, господин, я же совершенно не намеренно, и более того, сам в ужасе от того, что приходиться просить такого важного человека покинуть это заведения! — Олег покосился за спину Луке, где стояла едва заметная женская тень, медленно обводящая фигуру хлыща руками, отчего тот ежился, подмерзая.

— А я вам еще не рассказывал, как из-за меня один оборванец, уже тут, в городе, замерз насмерть, вот так прям стоял передо мной, угрожая кинжалом, и покрылся ледяной коркой, а упав, разбился на множество кусочков.

— Ладно, нам пора, — хлыщ, не страдая медлительностью, тут же развернулся к двери. — Мы и так тут времени немеряно потеряли, не до развлечений уже.

На полпути троицу догнала Сулика и сунула в руку Луке его монету. Уже около самого выхода прилизанный обернулся и спросил:

— И насколько ты тут поселился, проклятый?

Сколотов, прикинув в уме свои финансы, выпалил:

— На сорок пять дней.

— Что? — глаза хлыща полезли на лоб.

— Простите меня, дурня, господин, я такой рассеянный, когда платил за комнату, засмотрелся на красавицу за стойкой, у нас таких и не было, кхм, точнее были, только немного более одетые, ну и вывалил все, что было. А забрать назад я не могу — как же, у девушки деньги отнимать? Нет, это никак невозможно, самому такое даже в голову не придет! А если кто заставить попытается, так он мне вмиг не понравится, это все дурацкое воспитание папаши моего.

После этих слов Лука злобно скрипнул зубами и вылетел на улицу, сильно размахнувшись и аккуратно прикрыв за собой дверь.