Арриквиатари (СИ)

Спешная стройка была в самом разгаре, Цветы оказались достаточно запасливыми для обеспечения возведения стен стройматериалами, а Стиф — достаточно компетентным для выбора наилучшего места расположения крепи. Сердцем обороны являлся спуск в Лабиринт, он же последний шанс защитников, если дела станут совсем плохи; там сейчас тесновато, но при необходимости можно было и потесниться. Бывший Железячник, а ныне лидер Щитов клана Искателей, провел обстоятельную работу по выявлению проходов Лабиринта и, к общей радости, обнаружил один спуск в подвале относительно целого двухэтажного дома. Львята им не пользовались и давно о нем забыли, так как внизу обосновалась стая плевунов. Стифа наличие искаженных нисколько не смущало, он заявился в гости к арендаторам со Щитами и без проблем выселил монстров прямиком в ад. Потом прибрались, подмели, отмыли стены, и все, первая линия обороны на восемьдесят процентов готова, осталось только наглухо заложить окна и двери, оставив проход только по веревочным лестницам. Покончив с реставрацией здания, строители взялись за стену, опоясывающую новую крепь по периметру, с ней справились в рекордные сроки, разобрав все близлежащие постройки; в ход шло все каменное, начиная от плит фундамента и заканчивая разбитой брусчаткой. Стена получалась неказистой, зато достаточно прочной, огромные массы скрепляющего раствора и железные решетки, вынесенные бойцами Цветов из собственной крепи, решали проблемы ускоренного строительства. Позже начавшаяся по инициативе Сольвейн вербовка оборванцев вдохнула в фортификационные работы новую жизнь, свободных рук стало много, а места в очерченном пространстве мало. Новые обстоятельства привели к идее создания второй стены, или третьей, если считать сам дом, тем более оборванцы работали на износ, им без всякой сторонней мотивации хватило одного факта раздачи горячей грибной похлебки.

Стиф взялся обеспечивать порядок среди новоприбывших, не позволяя им по привычке разводить повсюду срач, заодно пресекая зарождающиеся конфликты увесистыми тумаками. Кое-как наскребли ткани по-минимуму приодеть людей, сопроводив раздачу обновки свежей порцией пинков, чтобы оборванцы не отнимали одежку друг у друга. Сольвейн прошлась по своему нищему войску кастами исцеления, потратив на все четыре полных резерва маны, но в результате народ стал выглядеть более пристойно. Принудительные водные процедуры избавили строительную площадку от вони, а лечение — от еле передвигающихся инвалидов, теперь можно было констатировать, что они готовы к волне, насколько это возможно. Люди работали как заведенные, используя каждый лишний час на укрепление внутренних и достройку внешних стен, и судьба сжалившись над барахтающимися в исступлении несчастными, отмерила им еще два полных дня, ни минуты из которых не были потрачены зря.

Редкие люди отваживались ходить по улицам Амиладеи глубокой ночью, тем более в одном из самых незаселенных районов города. Тут искаженные чувствовали себя как дома, многочисленные стаи плевунов, недопсов и других тварей бродили между развалин, вынюхивая неосторожных оборванцев, которых вытеснили на самую границу относительно безопасных территорий более сильные собратья. Тем страннее выглядела группа людей, добровольно сунувшихся в эту клоаку. Три высокие фигуры в медных шлемах безмолвно следовали, окружив человека в дорогом черном плаще, сзади процессии плелась пятерка полуголых рабов, тащивших на плечах увесистый мешок.

Монстры не обделили незнакомцев своим вниманием, на протяжении всего пути из подворотен выпрыгивали плевуны, оборотни и даже редкие щелкуны, но каждый раз попытки нападения заканчивались одинаково. Светящийся ломаный луч врезался в тварей, превращая их в оплавленные, гротескные фигуры.

— Сюда, — человек в плаще указал на свободную от мусора площадку, куда рабы опустили свой груз. — Они больше не нужны, — он безразлично отвернулся, копаясь во внутреннем кармане камзола, несколько вспышек озарили улицу, раздались истошные крики носильщиков, и через несколько секунд все было кончено: на месте, где только что стояли рабы, дымились оплавленные горы бесформенной плоти.

Наконец искомый предмет был найден, аккуратно перевязанный кожаной лентой свиток появился из глубокого кармана. Незнакомец поднял его вверх двумя руками, чтобы молчаливые спутники получили возможность хорошенько рассмотреть печать на обратной стороне. Со всем уважением, медленно и торжественно, он приложил свою печатку к воску, металл кольца слабо засветился, растворяя священный символ, запирающий послание Вершителей. Шелест благословенного пергамента, и торжественная тишина, вот все, что должно предшествовать оглашению приказа.