Арриквиатари (СИ)

Постоянная борьба за выживание шла даже между самыми обездоленными горожанами, там, где кланы делили между собой улицы и переулки, нищие сражались за мусорные кучи и объедки. Укромный угол, в котором можно провести ночь без опасности попасть на зуб монстрам, для них ценился ничуть не меньше, чем иная крепь для нейтралов, и битвы вокруг подобных сокровищ разгорались нешуточные. Никого не удивляли остывшие трупы оборванцев, каждодневно появляющиеся среди грязных подворотен. Десяток или несколько десятков смертей — обыденность для отбросов человеческого общества, их жизнь не стоила и медяка, они прониклись этой мыслью, пропитались насквозь, жили с ней и умирали. Осколок стекла с перевязанной тряпьем рукоятью, ржавая труба, обычный камень или заостренная палка в дрожащих от недоедания и холода руках отчаявшегося ничуть не хуже острого меча собирали кровавую дань во всех уголках Амиладеи. Но ночью вся жизнь застывала, мелкие шайки оборванцев сбивались в кучу, забиваясь как можно глубже в темные углы остатков домов, разбегались по ночлежкам, обустроенным в подвалах, зарывались в груды отходов и мусора, на улицах оставались редкие неудачники, исторгнутые с самого дна, где испуганных, обессилевших людей ждала только смерть, редко кто переживал хотя бы одну ночь, но даже для таких счастливчиков исход был один, сообщество отбросов изгнанников назад не принимало, и сколько не бегай от судьбы, клыки и когти тварей рано или поздно настигали несчастного. Однако сегодня настал особый день, едва заметные границы между жителями подворотен стерлись, самодельное оружие отложено в сторону, бережно хранимые схроны вскрыты, на свет появились затертые кувшины с самым дешевым варевом Кустарей, подгнившие запасы грибов или даже целые крысы. В этот день каждый, даже самый нищий оборванец, не имеющий на теле ни единого клочка одежды, получит свой глоток горячего варева и кусок снеди. Зажиточные, по меркам подворотен, группы сегодня угощали, настоящий праздник для тех, кто целый год трясся над каждой лишней крошкой, они праздновали эту ночь без страха и сомнений, пока искаженные затаились в ожидании, праздновали свой последний день в этом мире, освобождение от бесконечной борьбы за выживание, и пусть Яростный не ждет их в своих чертогах, отбросы верили в тихое и теплое место после смерти, где они смогут как следует отдохнуть.

Амиладея в каком-то смысле уникальный город, по неизвестной причине волна чудовищ накрывала его всего один раз в год, и после нее выживал от силы один из двухсот бездомных. Кровавая резня захлестывала улицы, оставляя после себя куски растерзанных тел и багровые ручьи, скатывающиеся по разбитым мостовым. Сражаться или прятаться бесполезно, у тех, кто оказался за пределами надежных стен крепей, практически не было шансов, они станут пищей для верещащих орд тварей, именно поэтому среди оборванцев возник обычай, который они называли Вопящей ночью, потому как этот сюрреалистический праздник проходил под аккомпанемент далекого воя и рычания собирающихся вокруг города монстров. Необязательно волна пойдет завтра или послезавтра, иногда перед атакой проходило три-четыре дня, однако это неважно, оставшееся до смерти время каждый проводил по-своему, кто-то в молитвах, кто-то погруженный в воспоминания, кто-то в полнейшей апатии. Отбросы знали свое будущее и были готовы к нему, а немногие выжившие передадут обычай Вопящей ночи следующему поколению, которое прибудет на черных кораблях спустя несколько недель. Корабли, в реальности, будут самыми обычными, вовсе незачем тратить краску, выкрашивая корпуса, но для их невольных пассажиров они самые что ни на есть черные.

Вокруг самого целого в округе здания собралась толпа, человек сто — сто пятьдесят; еще вчера тут располагалась наиболее успешная группа оборванцев в районе, ревностно охраняющая любые подходы к своей территории, а сейчас здесь располагался один из центров празднования. Грязные, измотанные люди сидели где попало, сжимая в руках разнообразные емкости с безбожно разбавленным водой варевом, но никому и в голову не могло прийти жаловаться, большинство бездомных за все время впервые пробовали нечто отличное от грязной дождевой воды из луж. Никто не говорил ни слова, глаза смирившихся со смертью людей были направлены вверх, на удивительно чистое и ясное звездное небо, они вслушивались в ночь, ловя отдаленный вой своих убийц.

Из прилегающей к зданию улицы послышались тяжелые шаги. Матерясь и чертыхаясь, через гору мусора перебрался вооруженный воин в добротном доспехе, в его сторону не повернулась ни одна голова, складывалось впечатление, что даже если пришелец прямо сейчас выхватит меч и начнет рубить оборванцев, никто и не шелохнется, в конце концов, на день раньше, на день позже, разница невелика. Между тем боец протолкнулся к самому центру, заняв место на небольшом холме образовавшемся в результате обрушения ближайшей стены.

— Эй болезненные, есть среди вас лидер?! — ответом ему была тишина.