Арсанты. Дети богов

– Я? Не припомню такого. Если бы у меня была возможность, я пристрелила бы вас и сейчас. Всех вас, – с вызовом произнесла она и вздернула слегка курносый нос кверху.

– Не думаю. Что-то человеческое в вас всё же должно быть.

– Просто дайте мне оружие и я разрешу все ваши сомнения, – Хельга была непреклонна.

– Пожалуй, не буду играть с огнем. Шагайте наверх! Нам надо поторапливаться.

Девушка зашагала по влажным камням вперед. Идя за ней следом, Стоун любовался её горделивой осанкой и твердой походкой. Хельга явно не чувствовала себя пленницей и не испытывала дискомфорта по этому поводу. Впрочем, она всё же была на своей территории и может быть с этим была связана её самонадеянность. Джек чувствовал большую усталость за прошедшие сутки. Отсутствие полноценного отдыха и питания, странные климатические условия подводного и подземного мира, повышенные физические нагрузки и бесконечные псевдо-научные разговоры про магию – всё это несколько притупляло в нем желание разбираться и анализировать происходящее. Он устал и сейчас отрешенно плелся позади всех, наслаждаясь мгновениями, когда его никто не видит и можно немного перевести дух. Вскоре они поднимутся к храму и ему снова придется взять на себя роль лидера. А пока можно расслабиться.

***

Храм представлял собой высокое здание, сложенное из огромных каменных блоков и примыкавшее вплотную к высокой стене горы. Его стены были украшены множеством рунических символов, а вместо колонн, подпиравших своды, в различных позах сидели фигуры диковинных животных с женскими лицами и подобием огромных крыльев за спиной.

– Что это за место? – спросил Джек, подходя к группе ученых, стоявших перед входом.

– Вне всякого сомнения – это древнее кладбище, – безапелляционно заявил Мороний.

– С чего вы взяли?

– Вон над входом, видите? Это тотен-руна. Она похожа на руну жизни Альгиз, которую я вам уже показывал, только эта перевернута вверх ногами, что собственно и означает «смерть». А сбоку от нее находится опфер-руна, знак самопожертвования. И наконец, вон там руна бога войны Тора, а также руна непримиримости в бою.

– Честно говоря, у меня есть одна версия, – сказал Пирсон, внимательно разглядывая каменные барельефы.

– И какова же она? – поинтересовался Мороний, готовый защищать свою теорию о древнем кладбище.

– Я думаю, что это Вальхалла, дворец для павших доблестных воинов. Я согласен с Моронием относительно его трактовки этих рун, и потому полагаю, что статуи женщин с крыльями представляют собой валькирий, которые и доставляют сюда воинов, отдавших свои жизни в бою.

– И зачем им дворец? – спросил Джек, удивленный тем что Кайл и Мороний пожалуй, впервые были единодушны в своих выводах.

– Ну, легенда гласит, что здесь павшие воины каждый день восстают из мертвых, чтобы снова надеть доспехи и вступить в бой. Весь день они бьются насмерть, а вечером вновь восстают, чтобы сесть за общий стол и всю ночь пировать. Так они будут делать вечно пока великий бог Один не позовёт их на финальную битву под названием Рагнарёк.

– Между прочим, – Мороний счел нужным высказаться и по этому поводу, – этот миф очень древний. Поэтому когда христианство начало бороться с язычеством, то они очень тонко произвели подмену понятий. И тогда Вальхалла стала синонимом ада, а герои которые покоятся здесь и каждый день продолжают свою битву, превратились в грешников.

– Не очень понимаю в чем здесь аналогия, – признался Стоун.

– Да, всё просто, – ответил за Морония Пирсон. – Принцип бесконечной кровавой бойни и ежедневный пир после воскрешения из мёртвых с отрастанием отрубленных конечностей были отождествлены христианами с бесконечностью адских мук. Этакий ловкий маркетинг, который довольно сильно исказил изначальный смысл легенды.

– Вот именно, – заметил Мороний, – в христианской религии ведь не говорится о том, что эти «грешники» каждую ночь пируют, веселятся, едят мясо вепря Сехримнира и запивают его мёдом волшебной козы, которая между прочим питается исключительно листьями мирового дерева Игдрасиль, к плодам которого мы и сами были бы не прочь прикоснуться. Ну, а про прекрасных девушек, ублажающих воинов до утра, в христианской версии информации нет и подавно.

– И впрямь картинка сильно меняется, – ответил Стоун. – Может быть зайдем тогда внутрь?

– Непременно зайдем, – утвердительно сказал Пирсон.

Глава корпорации первым пошел по ступеням древнего храма. Антиквар не отставал от него ни на шаг, следом шла Ева, за ней Хельга и замыкал колонну детектив Стоун. Внутри было темно, потому что наружный свет практически не проникал сюда. Пирсон включил фонарь, а Мороний вновь принялся фотографировать окружающее пространство на телефон. Воздух был сухим и пах чем-то слегка сладковатым, будто кто-то жег здесь сандаловые веточки. Пространство храма быстро наполнилось топотом ног путников, поскольку эхо гулко разносило звуки их шагов по полированным до блеска каменным плитам пола.