Арсен. Моя несчастливая история любви

Подходя к нему ближе с Надей, я позволяю себе в последний раз подумать о парне с сине-зелёным огоньком в глазах. Молча я благодарю его, потому что он стал причиной того, почему я стою сейчас перед Беном. Он спас меня от самой себя, и вернул мне Бена. Без его помощи и всего того, что между нами было, не думаю, что я была бы сейчас здесь. Я бы уже была мертва. Я люблю его, и всегда буду любить, потому что его внутренний огонь вернул меня к жизни. Да, он был огнём, который испепелил мой брак, но из того пепла возродилась надежда.

Он исцелил меня.

Арсен.

Эпилог

Арсен

Потеря тебя – болезнь, которую я не могу излечить, и она, чёрт возьми, убивает меня.

Чёрт.

Это снова случилось.

Я смотрю на бледно-лиловый потолок вместо привычного серого в моей спальни.

Подушка кажется слишком мягкой, чтобы быть моей, и она пахнет, как чёртов фрукт.

Почему, мать твою, мне захотелось трахнуть кого-то, кто пахнет, как фрукт? Это напоминает мне о моей бабушке.

Чувствуя тошноту, я закрываю глаза и пытаюсь вспомнить, как я оказался в этом месте.

Что я, чёрт возьми, вчера делал?

Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на ту, которую подцепил вечером.

Я огорчён…

Рядом со мной лежит блондинка, выглядящая в точности, как Кэтрин. Если я не могу получить первоклассную вещь, то могу поиметь лучшее из остального?

Я ненормальный.

Испытывая отвращение к себе, я встаю, одеваюсь и покидаю квартиру, даже не попрощавшись. Не думаю, что захочу увидеть её снова. Не захочу. И меня это устраивает.

Когда я выхожу из здания, то пытаюсь понять, где я, чёрт возьми. Я бросаю взгляд на угол улицы и читаю указатель, который сообщает мне, что я на Пятой Авеню. Ну, разве это, твою мать, не замечательно? Я, бля*ь, не в настроении, чтобы ехать всю дорогу на такси или в метро до Сохо.

С пульсирующей болью в голове я решаю отправиться на поиски ближайшего магазина. Мне нужно взять что-то болеутоляющее. Внезапно я понимаю, что уже был здесь. Здания выглядят жутко знакомыми, и чем больше я смотрю на них, тем больше воспоминаний, которые я пытался стереть, всплывают в моей голове.

Я стою через дорогу от того самого проклятого кафе и воспоминания событий тех дней обрушиваются на меня.

Я должен был отпустить её.

Когда она сказала мне, что беременна, я разозлился. С моей стороны это было мерзко, но я не знал, что думать и как реагировать. Я даже не был уверен, мой ли ребёнок, и это меня до смерти напугало. Как мы должны были растить ребёнка, когда всё только начиналось? К тому же она по-прежнему могла бросить меня и вернуться к мужу, если бы ей стало скучно со мной. Ситуация была чертовски запутанной, но мне было всё равно, так как Кэтрин была со мной, а не с тем кретином. Я просто хотел любить её, пока она была рядом, потому что это всё, что имело значение. Наше время друг с другом.

Я увидел её, я захотел её и я взял её, хоть и разрушил счастливый брак. Я увидел грусть и уязвимость в её глазах, когда сошёл с трапа самолёта, но лишь значительно позже появилось желание стать её чёртовым спасителем.

Я хотел сделать всё, чтобы привести её в порядок, спасти её.

Ровно до того дня, как она сказала мне, что в положении. Я планировал свозить её в Париж на неделю. И, может быть, там, в окружении чёртовой романтики, как в фильмах, и прочей ерунды, я бы, наконец, сказал ей, как сильно её люблю.

Так или иначе, она стала моей причиной, чтобы жить.

Я любил её чертовски сильно.

Но когда она вернулась от своего чёртового гинеколога и сказала мне, что беременна, действительность постучалась и в мои двери.

Прямо, как Бен.

За несколько часов до возвращения Кэти, Бен был у меня, заявляя, что единственная причина почему она со мной, это последний выкидыш, из-за которого она вышла из-под контроля. Он сказал, что отношения между ними налаживались, что они любили друг друга, что она с самого начала не была моей. И да, я думал, что он «тряпка».

Затем Бен сазал то, что она, чёрт возьми, забыла упомянуть раньше. Она была со мной, потому что он её оставил. А не она его. Она не была той, кто покончил с их отношениями. Но прежде чем он покинул мою квартиру, я сказал, что мне плевать, пока она рядом со мной.

И она была рядом.

До тех пор, пока не сообщила, что ждёт ребёнка. Я увидел, как блестели от слёз её глаза и какой они горели надеждой, и всё понял.

Я не смогу так поступить.

Я не смогу отобрать это у них, даже если ничего не получится. Бен и Кэти заслужили этого ребёнка.

А я нет.

Поэтому я сделал то, что всегда делаю лучше всего.

Я разбил ей сердце.

Я сказал, что не люблю её.

Я сказал, что не было никаких обещаний.

Я лгал.

Когда она вернулась ко мне… после того, как Бен оставил её… когда она сказала, что между ними всё кончено… я стал принадлежать ей.

Той ночью, нашей первой проведённой вместе ночью, когда я держал её в своих объятьях, я думал о том, что моя жизнь не может стать ещё более совершенной.

Она наконец-то моя.

Моя.

Я не ожидал, что она вернётся от доктора с потрясённым видом.