Читаем Арсенал Коллекция 2014 № 05 (23) полностью

Примерно полчаса Иммельман нарезал круги в надежде, что появится разрыв, а потом все же решился на полет в облаках и начал снижение. Слепым полетам тогда еще не учили, но ему повезло, и он сумел пробить облака, не потеряв контроль над машиной.

На альтиметре было 1200 м, а внизу — совершенно незнакомый ландшафт. Определиться по карте не удалось, и летчик решил приземлиться и «спросить дорогу» у местных жителей.

Но когда он снизился до 500 м, по самолету открыли огонь зенитки, так что пришлось давать полный газ и срочно набирать высоту.

«Теплый прием» показал, что под ними противник, поэтому Макс набрал 2500 м и взял курс на восток. После часа полета в облачности появились разрывы, через которую виднелась гористая местность. Судя по виду деревенских домов и оград на полях, это была Бельгия.

«Фоккер» M.5K/MG сер.№ А16/15, который лейтенант Отто Паршау демонстрировал в Дуэ в начале июня 1915 г.

Июль 1915 г.: Иммельман в кабине кампффлюгцойга LVG D.IV Pol (C.I).

Теперь требовалась площадка для приземления. Четырежды Иммельман заходил на посадку, но каждый раз в последний момент замечал на очередном лугу пересекающие его канавы или какие-нибудь другие препятствия. В итоге садиться пришлось на заросшем травой склоне высокого холма, причем направление ветра позволяло только заход поперек склона. На посадке самолет основательно «приложился» о землю левым колесом, и на пробеге оно оторвалось. Скорость к тому моменту уже была небольшой, поэтому самолет просто встал на нос, а Иммельман и летевший с ним механик не пострадали.

Удивительно, но повреждения машины оказались незначительны: сломанное колесо, разбитый ударом о землю винт и несколько пробоин в крыльях от осколков зенитного снаряда и щепок от разлетевшегося пропеллера.

От подошедших к месту аварии солдат ландштурма Иммельман узнал, что его занесло в Троо (юго-восточнее Льежа). С помощью пехотинцев самолет разобрали, потом хвост закрепили на двуконной телеге, чтобы можно было везти фюзеляж на буксире, при этом 8 солдат удерживали его от заваливания в сторону отсутствующего колеса. На ту же телегу уложили хвостовое оперение, а крылья пришлось нести на руках — для этого потребовалось еще 24 человека.

Общими усилиями машину доставили к ближайшей станции и погрузили на выделенную железнодорожниками платформу. Попутного эшелона пришлось ждать до ночи. В 11 утра «Эльфауге» выгрузили на станции Дуэ и час спустя Иммельман уже был на аэродроме и руководил командой механиков, пытающихся побыстрее отремонтировать самолет. Особый энтузиазм ему придавало обещание командира пересадить его на самый старый самолет части. Через два часа лихорадочной работы он доложил о готовности машины к полетам и получил «помилование».

До конца июля Макс выполнял полеты на разведку и сопровождение, получив во второй половине месяца новый аппарат того же типа (С162/15). 15 июля «за храбрость перед лицом противника» его наградили Серебряной Медалью Фридриха Августа (саксонская награда для унтерофицеров и фенрихов), а 20 числа в отряд пришла телеграмма: «фенрих Иммельман производится в лейтенанты с 14 июля 1915».

Новоиспеченный офицер мечтал о полетах на «кампфайнситцере» (раннее немецкое название одноместных истребителей), но при этом не хотел отправляться в тыл на переучивание. 30 июля он упросил Бёльке поднять его в воздух на учебном «Фоккере» M.5L (А.II), чтобы понаблюдать за тем, как тот будет управлять самолетом. Посмотрев, попросил друга «подвинуться» и сам совершил 5 взлетов-посадок.

К тому времени в добавок к M.5K/MG Бёльке получил истребитель модели М.14 с 80-сильным двигателем. На одном из этих самолетов 31 июля Иммельман совершил 20-минутный тренировочный полет, во время которого сделал 30 выстрелов по наземной мишени ... и добился двух попаданий.

1 августа Иммельман был назначен в утренний разведвылет. В 4 утра его с наблюдателем должна была забрать на аэродром машина, но из-за плохой погоды полет отложили и оба офицера вернулись ко сну. В 5:45 Макса разбудил денщик, сообщивший о пролете неприятельского самолета. Затем появились еще несколько вражеских машин, которые стали кружить над Дуэ на высоте 2500-3200 м и сбрасывать бомбы на аэродром.

Бёльке сразу же выехал в отряд на своем мотоцикле, а Иммельману пришлось 10 минут дожидаться вызванного по телефону авто. Сначала он собирался вылететь вдогонку бомбардировщикам на своем «Эльфауге», но его наблюдатель наотрез отказался подниматься в воздух, считая бессмысленной попытку перехвата при такой плохой видимости.

Глядя на то, как истребитель Бёльке устремляется в погоню за противником, Макс заявил, что пойдет в бой в любом случае. Недолго думая, он приказал механикам выкатить из ангара второй «Фоккер» и пошел на взлет.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное
Алов и Наумов
Алов и Наумов

Алов и Наумов — две фамилии, стоявшие рядом и звучавшие как одна. Народные артисты СССР, лауреаты Государственной премии СССР, кинорежиссеры Александр Александрович Алов и Владимир Наумович Наумов более тридцати лет работали вместе, сняли десять картин, в числе которых ставшие киноклассикой «Павел Корчагин», «Мир входящему», «Скверный анекдот», «Бег», «Легенда о Тиле», «Тегеран-43», «Берег». Режиссерский союз Алова и Наумова называли нерасторжимым, благословенным, легендарным и, уж само собой, талантливым. До сих пор он восхищает и удивляет. Другого такого союза нет ни в отечественном, ни в мировом кинематографе. Как он возник? Что заставило Алова и Наумова работать вместе? Какие испытания выпали на их долю? Как рождались шедевры?Своими воспоминаниями делятся кинорежиссер Владимир Наумов, писатели Леонид Зорин, Юрий Бондарев, артисты Василий Лановой, Михаил Ульянов, Наталья Белохвостикова, композитор Николай Каретников, операторы Леван Пааташвили, Валентин Железняков и другие. Рассказы выдающихся людей нашей культуры, написанные ярко, увлекательно, вводят читателя в мир большого кино, где талант, труд и магия неразделимы.

Валерий Владимирович Кречет , Леонид Генрихович Зорин , Любовь Александровна Алова , Михаил Александрович Ульянов , Тамара Абрамовна Логинова

Кино / Прочее
Искусство кройки и житья. История искусства в газете, 1994–2019
Искусство кройки и житья. История искусства в газете, 1994–2019

Что будет, если академический искусствовед в начале 1990‐х годов волей судьбы попадет на фабрику новостей? Собранные в этой книге статьи известного художественного критика и доцента Европейского университета в Санкт-Петербурге Киры Долининой печатались газетой и журналами Издательского дома «Коммерсантъ» с 1993‐го по 2020 год. Казалось бы, рожденные информационными поводами эти тексты должны были исчезать вместе с ними, но по прошествии времени они собрались в своего рода миниучебник по истории искусства, где все великие на месте и о них не только сказано все самое важное, но и простым языком объяснены серьезные искусствоведческие проблемы. Спектр героев обширен – от Рембрандта до Дега, от Мане до Кабакова, от Умберто Эко до Мамышева-Монро, от Ахматовой до Бродского. Все это собралось в некую, следуя определению великого историка Карло Гинзбурга, «микроисторию» искусства, с которой переплелись история музеев, уличное искусство, женщины-художники, всеми забытые маргиналы и, конечно, некрологи.

Кира Владимировна Долинина , Кира Долинина

Искусство и Дизайн / Прочее / Культура и искусство