Примерно полчаса Иммельман нарезал круги в надежде, что появится разрыв, а потом все же решился на полет в облаках и начал снижение. Слепым полетам тогда еще не учили, но ему повезло, и он сумел пробить облака, не потеряв контроль над машиной.
На альтиметре было 1200 м, а внизу — совершенно незнакомый ландшафт. Определиться по карте не удалось, и летчик решил приземлиться и «спросить дорогу» у местных жителей.
Но когда он снизился до 500 м, по самолету открыли огонь зенитки, так что пришлось давать полный газ и срочно набирать высоту.
«Теплый прием» показал, что под ними противник, поэтому Макс набрал 2500 м и взял курс на восток. После часа полета в облачности появились разрывы, через которую виднелась гористая местность. Судя по виду деревенских домов и оград на полях, это была Бельгия.
Теперь требовалась площадка для приземления. Четырежды Иммельман заходил на посадку, но каждый раз в последний момент замечал на очередном лугу пересекающие его канавы или какие-нибудь другие препятствия. В итоге садиться пришлось на заросшем травой склоне высокого холма, причем направление ветра позволяло только заход поперек склона. На посадке самолет основательно «приложился» о землю левым колесом, и на пробеге оно оторвалось. Скорость к тому моменту уже была небольшой, поэтому самолет просто встал на нос, а Иммельман и летевший с ним механик не пострадали.
Удивительно, но повреждения машины оказались незначительны: сломанное колесо, разбитый ударом о землю винт и несколько пробоин в крыльях от осколков зенитного снаряда и щепок от разлетевшегося пропеллера.
От подошедших к месту аварии солдат ландштурма Иммельман узнал, что его занесло в Троо (юго-восточнее Льежа). С помощью пехотинцев самолет разобрали, потом хвост закрепили на двуконной телеге, чтобы можно было везти фюзеляж на буксире, при этом 8 солдат удерживали его от заваливания в сторону отсутствующего колеса. На ту же телегу уложили хвостовое оперение, а крылья пришлось нести на руках — для этого потребовалось еще 24 человека.
Общими усилиями машину доставили к ближайшей станции и погрузили на выделенную железнодорожниками платформу. Попутного эшелона пришлось ждать до ночи. В 11 утра «Эльфауге» выгрузили на станции Дуэ и час спустя Иммельман уже был на аэродроме и руководил командой механиков, пытающихся побыстрее отремонтировать самолет. Особый энтузиазм ему придавало обещание командира пересадить его на самый старый самолет части. Через два часа лихорадочной работы он доложил о готовности машины к полетам и получил «помилование».
До конца июля Макс выполнял полеты на разведку и сопровождение, получив во второй половине месяца новый аппарат того же типа (С162/15). 15 июля «за храбрость перед лицом противника» его наградили Серебряной Медалью Фридриха Августа (саксонская награда для унтерофицеров и фенрихов), а 20 числа в отряд пришла телеграмма: «фенрих Иммельман производится в лейтенанты с 14 июля 1915».
Новоиспеченный офицер мечтал о полетах на «кампфайнситцере» (раннее немецкое название одноместных истребителей), но при этом не хотел отправляться в тыл на переучивание. 30 июля он упросил Бёльке поднять его в воздух на учебном «Фоккере» M.5L (А.II), чтобы понаблюдать за тем, как тот будет управлять самолетом. Посмотрев, попросил друга «подвинуться» и сам совершил 5 взлетов-посадок.
К тому времени в добавок к M.5K/MG Бёльке получил истребитель модели М.14 с 80-сильным двигателем. На одном из этих самолетов 31 июля Иммельман совершил 20-минутный тренировочный полет, во время которого сделал 30 выстрелов по наземной мишени ... и добился двух попаданий.
1 августа Иммельман был назначен в утренний разведвылет. В 4 утра его с наблюдателем должна была забрать на аэродром машина, но из-за плохой погоды полет отложили и оба офицера вернулись ко сну. В 5:45 Макса разбудил денщик, сообщивший о пролете неприятельского самолета. Затем появились еще несколько вражеских машин, которые стали кружить над Дуэ на высоте 2500-3200 м и сбрасывать бомбы на аэродром.
Бёльке сразу же выехал в отряд на своем мотоцикле, а Иммельману пришлось 10 минут дожидаться вызванного по телефону авто. Сначала он собирался вылететь вдогонку бомбардировщикам на своем «Эльфауге», но его наблюдатель наотрез отказался подниматься в воздух, считая бессмысленной попытку перехвата при такой плохой видимости.
Глядя на то, как истребитель Бёльке устремляется в погоню за противником, Макс заявил, что пойдет в бой в любом случае. Недолго думая, он приказал механикам выкатить из ангара второй «Фоккер» и пошел на взлет.