Читаем Арсенал Коллекция 2014 № 05 (23) полностью

Испытав неприятное чувство беззащитности, летчик решил, что пора убираться, и взял курс на восток, противник же направлялся на запад. Но затем он подумал, что так англичане посчитают его побежденным и решил еще немного покружить поблизости, делая вид, что в любой момент может вновь вступить в бой. Но когда он развернулся, на прежнем месте врага не оказалось. После недолгих поисков «пропажа» обнаружилась 1000 метрами ниже в плохо управляемом падении.

В пикировании Макс догнал британца и наблюдал, как тот врезался в землю, взорвался и над обломками поднялся широкий столб дыма. Иммельман приземлился на ровной площадке вблизи от «костра» и поспешил на помощь сбитому экипажу. Обгоревшее тело английского пилота осталось под обломками, а наблюдателя при падении выбросило из кабины. Он был ранен в бою, повредил спину, но по счастливой случайности остался жив.

Позже победитель навестил побежденного в госпитале и смог с ним поговорить подольше (благо он неплохо владел английским). Британец рассказал, что его самолет в бою получил множество пробоин, но все попадания были не опасными, за исключением последней пули, попавшей летчику в сердце. Сам он расстрелял около 400 патронов (8 дисков), но Иммельман нашел в обшивке своего моноплана только три пробоины.

Два дня спустя он провел тяжелый бой с «большим английским кампффлюгцойгом с двумя двигателями и двумя пулеметами», в котором потерпел поражение и вынужден был спасаться бегством. На «Фоккере» были перебиты стойки шасси и несколько расчалок, пробиты бензо— и маслобаки. Также имелись попадания в двигатель, пробоины в капоте и полотняной обшивке. Летчик не пострадал, но самолет надолго вышел из строя.

Упоминание двух двигателей заставляет предположить, что речь шла о «Кодроне» G.4. В тот день экипаж такого самолета из состава французской эскадрильи С.56, действующей в том же секторе фронта, что и FFA 62, доложил о воздушном бое с «Фоккером». Победу французы не заявляли, а наоборот, сами были рады, что остались живы. Пилот лейтенант Апьбер Куэ был ранен, но сумел благополучно посадить самолет, а наблюдатель лейтенант Луи Эсколль не пострадал.

10 октября около 2 часов дня Иммельман вылетел на патрулирование района Ланс — Лоос. Там он встретил 6 английских самолетов на высоте 2200-2500 м и пошел в атаку.

Бой длился полчаса, но немец так и не смог выпустить хоть одну достаточно длинную прицельную очередь: как только он выходил в атаку на одного противника, тут же его самого атаковали 2-3 других.

В итоге Макс решил прекратить это бесполезное занятие и вышел из боя крутым пикированием. Отлетев подальше, он вновь набрал высоту и продолжил патрулирование, посматривая время от времени на своих недавних противников. Через некоторое время шестерка ушла на свою территорию. Сам Иммельман позже писал, что не позволил англичанам выполнить задание — добраться до Лиля, но, скорее всего, в данном случае он выдал желаемое за действительное.

Вполне возможно, что в этом бою участвовали самолеты 2 эскадрильи RFC. По крайней мере, из английского коммюнике известно, что в 2 часа по британскому времени (3 по германскому) вторые лейтенанты Медликот и Райс — экипаж вооруженного двумя пулеметами В.Е.2с над Ла-Бассе (севернее Ланса) заставили удирать пикированием в сторону Лиля атаковавший их «Фоккер». Если это действительно так, то противник не только выполнил свое задание, но и оставался в заданном районе дольше Иммельмана, да еще и одержал победу на появившимся там немецким разведчиком.

После ухода шестерки англичан Иммельман заметил над Лилем разрывы зенитных снарядов. Тогда он летел на 3000 м, а по пути на север набрал еще 1000 метров высоты и обнаружил «нарушителя» в 800 метрах ниже себя.

«Английским бипланом», которого он увидел над Лилем, был одиночный В.Е.2с из 16 эскадрильи RFC, выполнявший фотографирование немецких укреплений. В крутом пикировании истребитель свалился на «добычу». Англичане заметили опасность и сразу же развернулись в сторону линии фронта, но было поздно. Когда биплан закончил разворот, истребитель был уже в 250-300 метрах от него и быстро догонял.

Иммельман стрелял очередями по 20-30 патронов. Когда он сделал в общей сложности уже 300 выстрелов, неприятельский наблюдатель прекратил отстреливаться, а еще после 100 выстрелов В.Е. завалился влево и пошел вниз, несколько раз перевернувшись через крыло. Макс также перевел самолет в пикирование, стараясь держаться точно позади противника, готовясь продолжить атаку. Fla высоте 1400 м биплан сначала выровнялся, а потом перешел в крутую спираль и пошел на посадку, на пробеге врезавшись в деревья.

Четвертая жертва Иммельмана - В.Е.2с из 16 эскадрильи RFC на месте своего падения.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное
Алов и Наумов
Алов и Наумов

Алов и Наумов — две фамилии, стоявшие рядом и звучавшие как одна. Народные артисты СССР, лауреаты Государственной премии СССР, кинорежиссеры Александр Александрович Алов и Владимир Наумович Наумов более тридцати лет работали вместе, сняли десять картин, в числе которых ставшие киноклассикой «Павел Корчагин», «Мир входящему», «Скверный анекдот», «Бег», «Легенда о Тиле», «Тегеран-43», «Берег». Режиссерский союз Алова и Наумова называли нерасторжимым, благословенным, легендарным и, уж само собой, талантливым. До сих пор он восхищает и удивляет. Другого такого союза нет ни в отечественном, ни в мировом кинематографе. Как он возник? Что заставило Алова и Наумова работать вместе? Какие испытания выпали на их долю? Как рождались шедевры?Своими воспоминаниями делятся кинорежиссер Владимир Наумов, писатели Леонид Зорин, Юрий Бондарев, артисты Василий Лановой, Михаил Ульянов, Наталья Белохвостикова, композитор Николай Каретников, операторы Леван Пааташвили, Валентин Железняков и другие. Рассказы выдающихся людей нашей культуры, написанные ярко, увлекательно, вводят читателя в мир большого кино, где талант, труд и магия неразделимы.

Валерий Владимирович Кречет , Леонид Генрихович Зорин , Любовь Александровна Алова , Михаил Александрович Ульянов , Тамара Абрамовна Логинова

Кино / Прочее
Искусство кройки и житья. История искусства в газете, 1994–2019
Искусство кройки и житья. История искусства в газете, 1994–2019

Что будет, если академический искусствовед в начале 1990‐х годов волей судьбы попадет на фабрику новостей? Собранные в этой книге статьи известного художественного критика и доцента Европейского университета в Санкт-Петербурге Киры Долининой печатались газетой и журналами Издательского дома «Коммерсантъ» с 1993‐го по 2020 год. Казалось бы, рожденные информационными поводами эти тексты должны были исчезать вместе с ними, но по прошествии времени они собрались в своего рода миниучебник по истории искусства, где все великие на месте и о них не только сказано все самое важное, но и простым языком объяснены серьезные искусствоведческие проблемы. Спектр героев обширен – от Рембрандта до Дега, от Мане до Кабакова, от Умберто Эко до Мамышева-Монро, от Ахматовой до Бродского. Все это собралось в некую, следуя определению великого историка Карло Гинзбурга, «микроисторию» искусства, с которой переплелись история музеев, уличное искусство, женщины-художники, всеми забытые маргиналы и, конечно, некрологи.

Кира Владимировна Долинина , Кира Долинина

Искусство и Дизайн / Прочее / Культура и искусство