В начале 1926 года руководство германского ВМФ решило отказаться от лодок проекта UB-III в качестве мобилизационного и рассматривало в качестве замены проект UG, который появился в 1918 году, но так и не был реализован, оставаясь только на бумаге. Все сохранившиеся чертежи и другая документация были переданы в "IvS" для доработки. Для включения данного типа лодок в план мобилизации требовалось построить хотя бы один экземпляр и провести полномасштабные испытания. Заказчика долго искать не пришлось. Испания вновь выразила заинтересованность в строительстве подводных лодок, и Горацио Эчиварриета, ещё недавно выступавший категорически против иностранного влияния на испанскую военную промышленность, выразил готовность сотрудничать с немцами и выступить посредником в переговорах с испанским правительством.
Летом 1926 года Ломан и Вильгельм Канарис, в то время возглавлявший отдел мобилизационных работ ВМФ, прихватив чертежи UG, отправились в Испанию, а в начале 1927 года в Мадрид в качестве военно-морского советника прибыл обер-лейтенант Эберхардт Мессершмидт. Он играл роль связного между немецким, испанским флотами и Эчиварриетой. Переговоры были трудными. Испанцы хотели лодку водоизмещением не менее 1000 тонн и большой дальностью плавания, а немцы настаивали на полном соответствии проекту UG. В июле 1927 г. Эчиварриета прибыл в Берлин для переговоров, в ходе которых было заключено соглашение, что Германия на этапе строительства обеспечивает полное финансирование и рабочую силу, сборка будет вестись в Испании на предприятиях Эчиварриеты, и лишь после завершения строительства и проведения всех необходимых испытаний испанское правительство может выкупить лодку.
К концу 1927 г. переговоры между Канарисом, Мессершмидтом и испанским Адмиралтейством вошли в завершающую стадию. Тем временем Эчиварриета и "IvS" согласовали строительство тестовой лодки. Секции корпуса будут построены в Голландии, а затем собраны на верфи в Кадисе, принадлежащей Эчиварриете. В конце ноября 1927 г. Шотте и Шюрер отправились в Гаагу и Кадис, чтобы предварительные технические детали с Эчиварриетой и "IvS". Различные обстоятельства (включая запоздалое решение расширить верфь в Кадисе) задержали начало работ до 1928 г. Тем временем был готов окончательный вариант проекта, получивший обозначение Ри-111. Его отличие от типа UG заключались в увеличении внешних размеров, несколько большем водоизмещении и использовании двухкорпусной конструкции.
Тип "Giir"
Водоизмещение надводное/подводное
745/965 т
Размерения
72,4x6,2x4,1 м
Силовая установка
2 дизеля по 1440 л.с., 2 электродвигателя по 500 л.с.
Скорость надводная/подводная
20/9 уз
Дальность надводная/подводная
6400 (9,5) или 1880 (18,5) /101 (4) миля
Глубина погружения
80 м
Вооружение
4 носовых, 2 кормовых 533-мм ТА (14 торпед), 1хЮ5-мм орудие, 1 х20-мм автомат
Субмарина, получившая обозначение Е-1 (по фамилии Эчиварриеты), была спущена на воду 22 октября 1930 г. При сходе со стапеля лодка ударилась о грунт, возникли ещё некоторые неполадки, которые не позволили начать испытания раннее лета 1931 г. Как и прежде, в испытаниях приняли участие немецкие эксперты и подводники.
В состав экипажа вошли капитан- лейтенант Роберт Браутигам, капитан-лейтенант Папенберг (главный инженер), обер-лейтенант Рёзинг, обер-лейтенант Хеерхартц (инженер), лейтенант Харальд Гроссе. Кроме того, на испытаниях присутствовали несколько конструкторов от "IvS", студенты-кораблестроители, группа специалистов по торпедному вооружению под руководством капитана Хирта. Испытания продолжались с мая по 4 июля 1931 г. 24 июня на них в качестве наблюдателя присутствовал Шюрер, оставивший положительные отзывы о лодке.
После завершения всех тестов испанскому флоту было предложено выкупить субмарину, но падение монархии в 1932 г. и последующие беспорядки не позволили это сделать. В следующем году немцы безуспешно пытались продать Е-1 Польше, а в 1934 г. её купила Турция, введя в состав своего флота под названием "Gur".
Ко второй половине 1920-х годов "IvS" начала прочно становиться на ноги. Заказов было достаточно, и проблема финансирования исчезла, но тут произошло событие, поставившее под угрозу не только существование компании, но и всю немецкую секретную программу перевооружения.
В то время, когда послевоенная Германия испытывала большие финансовые трудности, деньги на флоте имелись.