Арсенал-Коллекция 2015 № 08 (38)

С наступлением войны наше обучение прервалось, нам присвоили звания только унтер-офицеров. Для того, чтобы стать офицерами, нужно было учиться дальше. Зимой 1916/1917 года такой курс обучения был организован. Старший артиллерийский офицер нашего корабля, лейтенант Г.Н. Четверухин, принимал решение кого направить на эти курсы, а кого нет. По моему мнению, он выбрал не лучших унтер-офицеров, а посредственных. Я был с этим не согласен и у нас возник спор. Четверухин заявил: «Выбор я сделал с таким расчетом, что больше они на мой корабль не вернутся, так как у меня нет надобности в офицерах. Тебя и других лучших я оставил для своего корабля». Мне пришлось с этим согласиться и остаться ждать следующих курсов».

Случай получить повышение представился достаточно быстро, 25 декабря 1916 г. Якоб Фелдман был назначен инструктором и командиром орудия строящейся 12-дм. батареи №43 на мысе Церель (Сааре) полуострова Сворбе (Сырве) на острове Эзель (Сааремаа). Эта батарея из четырех орудий начала строиться в октябре 1916 г., а к октябрю 1917 г. процесс строительства все еще продолжался — возводились защитные стенки, планировалось отлить бетонные погреба и т.п., тем не менее, батарея могла вести огонь. Она являлась ключевым пунктом русской Ирбенской позиции на Моонзундских островах, перекрывая своим огнем Ирбенский пролив до Курляндского берега и защищая обширные минные заграждения в проливе, закупоривая таким образом вход в Рижский залив.

Позднее Яаак вспоминал о том, как он оказался на батарее: «В конце 1916 года для Морской крепости императора Петра Великого (МКИПВ) потребовались артиллерийские и электро-технические специалисты. Старший артиллерийский офицер вызвал меня и сказал: «В настоящее время для тебя имеется возможность продвижения по службе в морской крепости, а точнее на Сырве. Если ты с этим согласен, то я назначу тебя туда». Я ничего не имел против этого и дал свое согласие. Позже выяснилось, что я поступил правильно.

Выезд из Гэльсингфорса был назначен за несколько дней до Рождества. Первоначально планировалось на пароходе добраться из Гэльсингфорса до Ревеля, но ледовая обстановка усложнилась, и временно пароходы в Ревель не ходили. Тогда была организована поездка по железной дороге через Петроград.

Во время этой поездки, при стоянке на одной финской станции, при посещении станционного буфета у меня украли бумажник со всеми документами и деньгами, который находился в кармане шинели. Чемодан был у меня в багаже и позднее с его получением были большие проблемы. Без документов продолжить поездку из Петрограда было невозможно, поэтому пришлось пойти во 2-й Балтийский экипаж оформлять новые документы. На следующий день, это была Рождественская суббота, получил документы и вечером выехал дальше. На рейсовый поезд было невозможно попасть, пришлось ехать на «Максимке» - воинском эшелоне, который двигался очень медленно и прибыл в Ревель поздно вечером первого дня Рождественских праздников. Со мной ехал один унтер-офицер-электрик, призванный из запаса. Были праздники, и дежурный направил нас в помещения команды, которые находились в обыкновенных старых деревянных зданиях на улице Койдула у парка Кадриорг. Там были и другие матросы, которые тоже ждали назначений на батареи МКИПВ. Там мы провели все праздники и только тогда нами занялись.

Меня назначили на строящуюся 12-дюймовую батарею на полуострове Сворбе. После праздников начались напряженные рабочие дни, в мои обязанности входил сбор разного необходимого для батареи — электромоторов и другого снабжения, в том числе и продовольствия. Полученные материалы складировали в один портовой склад. Эти работы продолжались в течение января и февраля 1917 года. В первых числах марта ледоколы «Царь Михаил Федорович» и «Петр Великий» начали проводку не скольких транспортов. Я и часть команды батареи находились на ледоколе «Царь Михаил Федорович». Какого числа точно мы вышли из Ревеля — этого я не помню. Движение было очень медленным, и при входе в Моонзунд один транспорт попал в ледовый плен и был там оставлен. Перед входом в Моонзунд по корабельной радиостанции получили сообщение о начале революции, об отречении Николая II в пользу своего брата Михаила, который тоже отказался от трона.