Арсенал-Коллекция 2016 № 02 (44)

Тем временем, 13 сентября шведы перешли Эльбу и двинулись к Дюбену, в 30 километрах к северу от Лейпцига, где 15 сентября соединились с саксонской армией. Следующим пунктом союзных армий был Лейпциг, севернее которого лежала деревня Брайтенфельд.

Сейчас интересы свежеиспеченных союзников совпадали как никогда до (и даже после) этого. Иоганн Георг стремился очистить свою землю, пока ее вконец не разорила имперская армия. Того же хотел Густав Адольф, рассчитывающий получить в Саксонии богатую базу снабжения. Также король жаждал битвы, хотя и испытывал некоторые колебания. В одиночку ни шведы, ни саксонцы не решались меряться силами с имперцами, однако теперь союзники превосходили Тилли примерно на 5000 человек и имели все основания рассчитывать на успех.

На военном совете в Дюбене Густав Адольф привел ряд аргументов, которые говорили о возможных сложностях в случае ожидаемого сражения, которое, скорее всего, будет иметь самые решительные последствия. Однако король понимал, что действовать нужно сейчас, пока к Тилли не подошли подкрепления - на соединения с ним шли войска генералов Йоганна фон Альдрингена из юго- западной Германии и Рудольфа фон Тиффенбаха из Силезии, общей численностью до 24 000 человек. С их прибытием чаша весов снова бы склонилась на сторону имперцев, со всеми вытекающими последствиями для союзников.

О том, что шведы соединились с саксонцами, Тилли узнал 16 сентября в Лейпциге. С этой вестью ситуация для него оказалась патовой. По большому счету Тилли не оставалось ничего иного, кроме как драться, поскольку отступать было некуда. Планы были только на тот случай, если бы шведский король снова уклонился от боя - занять переправы на Эльбе и послать корпус в Мекленбург и Померанию, для действий в шведском тылу. Однако теперь Тилли не был уверен в исходе сражения, что и не удивительно - шведская армия в Германии практически не знала поражений, а сам Тилли был крайне высокого мнения о Густаве Адольфе. Поэтому, исходя из того, что армии шведов и саксонцев действуют вместе и теперь превосходят его числом, Тилли хотел занять укрепленную позицию у Лейпцига и в обороне дожидаться подхода войск Альдрингена. Чтобы донести свою мысль до своих генералов он созвал военный совет.

Совет к единому мнению не пришел - одни поддержали идею командующего, другие советовали вообще оставить Лейпциг и выступить на соединение с Альдрингеном. Наибольшую активность проявил заместитель Тилли, легендарный кавалерийский генерал Готтфрид фон Паппенхайм - он и сплотившиеся вокруг него офицеры энергично требовали битвы. Паппенхайм уверенно утверждал, что саксонцы действуют в одиночку, шведы подойти еще не успели, и поэтому сейчас самый лучший момент для того, чтобы разбить обоих противников по отдельности. В своем убеждении генерал опирался на данные полученные от пленных саксонских разведчиков, накануне захваченных хорватами. Тилли пытался отстаивать свое мнение, но напористый Паппенхайм заявил, что командующий должен будет взять на себя ответственность за то, что противник может уйти, и Тилли сдался, согласившись с его доводами. Как отметил Ф. Шиллер: «Решимость, никогда не оставлявшая графа Тилли, покинула его в этот день. У него не было ни твердого решения вступить в бой с королем, ни непоколебимой решимости избегнуть сражения. Паппенхайм увлек его против его воли». Видимо, в свои 72 года престарелый командующий просто сильно устал воевать...

Однако никакого четкого плана действий на военном совете утверждено не было, так как свежие данные о противнике отсутствовали. Поэтому было решено, что ранним утром 17 сентября Паппенхайм с отрядом в 2000 кавалеристов (кирасиры, легкая конница и драгуны) выступит по дороге на Дюбен для поиска противника и проведения рекогносцировки. Армия должна была выступить утром и выйти на поле у села Брайтенфельд (в семи километрах к северу от Лейпцига), где и ожидать результатов разведки, от которых зависел дальнейший план действий.

Так подошло к концу восьмимесячное безрезультатное противостояние двух наиболее выдающихся полководцев своего времени. Интересно, что Тилли считал, что «король Шведский - это враг, наделенный великой мудростью и такой же храбростью, закаленный в войне, находящийся в расцвете сил. Его распоряжения превосходны, его средства немалы; сословия его страны выказали ему чрезвычайную преданность. Его армия, состоящая из шведов, немцев, ливонцев, финнов, шотландцев и англичан, благодаря слепому повиновению объединена в одну нацию. Это такой игрок, что не потерять в игре с ним - уже значило выиграть очень много». Эти слова можно отнести к одной из наилучших характеристик выдающегося шведского монарха. Густав Адольф, напротив, к Тилли относился с презрением, именуя его «старым капралом».