Арсеньев Сергей Владимирович.Пионер Советского Союз

постепенно смеяться перестал. Нет, мультфильмы хуже не стали, это мне с каждой

минутой становилось всё хуже и хуже.

Конфете со странным названием “сникерс” решительно не понравилось то место, куда она попала, и эта конфета требовала немедленно освободить её. Причём выйти

на волю конфета желала обязательно тем же самым путём, каким и вошла внутрь, и

это несмотря на мои робкие попытки объяснить ей, что то, что она считает

выходом, на самом деле - вход.

Потом к конфете присоединился гороховый суп из пакетиков, которым, судя по

моим ощущениям, я питался все последние десять лет. И совсем плохо стало мне, когда о себе напомнили картонные сосиски с обеда. Они, оказывается, тоже всё ещё

были внутри и им тоже там не нравилось. Я с трудом удерживал контроль над всеми

ними.

Последним пёрышком, сломавшим спину верблюда, стала девочка Маша с экрана

телевизора. Она поймала в лесу ёжика и стала кормить его кашей собственного

приготовления. Я видел, как она эту кашу готовила, и подумал, что каша, наверное, имеет вкус сникерсов, горохового супа и картонных сосисок

одновременно.

В общем, до туалета я добежать не успел. Ну, не успел, я не настолько быстро

бегаю. Хорошо ещё, одежда почти не пострадала, я вовремя нагнулся. Но во что я

превратил коридор! Ой, мама!!

Но мне стало так плохо, что даже уже и стыдно не было. Тётя Галя отвела меня

обратно в гостиную, выключила телевизор и уложила на диван. Михаил Потапович

принёс пару чёрных таблеток, тётя Галя сидела рядом со мной, гладила меня по

голове и держала мне тазик, а Ленка ползала по коридору с тряпкой, убирая мои

художества. Ей всё самое интересное досталось. Обязательно извинюсь перед ней, если выживу.

Мне же всё хуже и хуже становилось. К рвоте добавился понос, а потом и

температура поднялась. Примерно в час ночи тётя Галя позвонила по телефону и

вызвала мне скорую помощь, так как стало совсем худо.

А они всё не едут и не едут. Блин, ну что же так долго-то, а? Сейчас помру.

Где мой тазик, тёть Галь?

БУУЭЭЭЭ!!

Звонок в домофон. Ох, ну, наконец-то. Не прошло и года, приехали…

Интерлюдия V

- Хай, подруга! - рядом со Светиным столиком останавливается девчонка в мини

юбке лет так четырнадцати. В руках она держит два запотевших стеклянных бокала, края которых украшены дольками апельсина, смотрит на Свету, улыбается и говорит: - Это ты, что ли, Светулик?

- Ммм… Наверное, я. Только я не Светулик, а Света.

- Да ну. Света - отстойное имя. Совковое какое-то. Уж лучше Светулик, не так

позорно.

- А ты кто?

- Меня Виолеттой зовут. Занира попросила присмотреть сегодня за тобой и

поучить тебя всему, а то ты тут новенькая. Держи.

- Что это?

- “Голубая лагуна”. Настоящая, не подделка.

- А что это такое?

- Ты что, из деревни, что ли? Коктейль это, тундра. Пей, давай.

- Коктейль? - Света из любопытства втянула в себя через трубочку капельку

содержимого бокала. - Бхе! Бхе!! БХЕ!! Что это?! Блин, что за дрянь?!

- Ты чё, Светулик? Лагуны никогда не пробовала?

- Не пробовала. И больше не хочу.

- Ну и дура. А мне нравится. И не крепкий совсем, градусов десять, не больше, сразу не поедешь с него.

- Десять градусов? Градусов?! Эта дрянь что, ещё и с алкоголем?

- Естественно. А тут всё с алкоголем. Без алкоголя разве что вода в туалете.

- И вы пьёте это? Вы же дети!

- Скажешь тоже, дети. Мне скоро четырнадцать, а у нас тут и восьмилетки уже

вовсю вискач чистый фигачат.

- Вискач? Виски, что ли?

- Ну да. Не, ты и впрямь как тундра. Откуда ты такая взялась, чудо? Где тебя

Занира подобрала?

- Где надо, там и подобрала.

- Ладно, мне пофигу. Давай, допивай и пошли потанцуем.

- С кем?

- Со мной. Я и ты.

- В смысле?

- В прямом. Танцы же. Гляди, мальчишки уже вышли некоторые.

Обернувшись, Света и впрямь увидела, как танцуют три пары мальчишек. Именно

так. Три пары. Мальчишек. То есть мальчик плюс мальчик. Танцуют, обняв друг

друга за плечи и за талию. А вот к ним и пара девчонок присоединилась, но они

тоже танцуют друг с другом, на мальчишек ноль внимания, фунт презрения. И тут

ещё в сумраке зала начала негромко играть музыка: Тренти-бренти-тренти-та!

Это кто ж такой,

Весь от носа до хвоста

Очень голубой?!

Инкубаторским ребёнком Света не была, она вращалась в обществе сверстников и

многое понимала. Знала она, и что означает слово “голубой”. Не “голубой океан”, скажем, а просто “голубой”. Когда это слово не прилагательное, а

существительное. Только вот раньше с истинными “голубыми” сталкиваться ей пока

не приходилось. Ну, или они искусно маскировались. Здесь же местные “голубые”

маскироваться даже и не пытались. Вон, одна пара мальчишек уже целуется взасос.

И всё нормально, никто и вида не показывает, что это неправильно. Более того, танцевавшая рядом с ними пара девчонок замедлила темп и… тоже начала

целоваться.

Свете так неприятно было смотреть на эту картину, что она машинально взяла со

стола бокал и отхлебнула от него хороший глоток, прямо через край, не через

трубочку. Прокашлявшись, Света смогла точнее оценить окружавшую её обстановку.

Голубое ухо,

Голубое брюхо,

Голубой чубчик!

Как дела, голубчик?!

Голубой! Голубой!

Не хотим играть с тобой!