Артас. Восхождение Короля-лича

– Нет, – гулким, замогильным, но все еще узнаваемым голосом ответила она. – Служить тебе, презренный мясник? Ни за что!

Артас поднял руку и шевельнул пальцем. Простейший жест, однако спина Сильваны выгнулась от мучительной боли, из горла снова вырвался крик, и она с невыразимой грустью поняла, что полностью бессильна перед ним. Теперь она – его орудие, такое же, как полуистлевшие ходячие трупы и бледные зловонные поганища.

– Послужат мне и твои следопыты, – продолжал Артас. – Теперь и они в моей армии.

Тут он ненадолго умолк и с искренним сожалением добавил:

– А ведь все могло обернуться иначе. Знай: ваши судьбы – и твоя, и их, и всего твоего народа – целиком зависели от тебя. Однако я должен идти дальше, к Солнечному Колодцу. И ты мне в этом поможешь.

В бесплотном теле Сильваны, словно что-то живое, зрела, росла ненависть. Блестящая новая игрушка Артаса, она плыла по воздуху рядом с ним, а тело ее подобрали и забросили в один из мясных фургонов. Кто знает, какую мерзость задумал сотворить с ним Артас…

Точно связанная с рыцарем смерти незримой нитью, она не могла отдалиться от него больше, чем на два-три фута.

А еще – начала слышать шепот.

Услышав этот голос впервые, Сильвана решила, что новое ужасающее воплощение лишает ее разума. Но вскоре сделалось ясно: нет, даже спасительного безумия ей не видать. Поначалу голос в голове звучал невнятно, а ей, убитой горем, и слушать ничего не хотелось, но чуть позже она поняла, кто говорит с ней.

По пути к Луносвету и тому, что лежит позади, Артас то и дело искоса поглядывал на нее – следил, наблюдал. И вот однажды, глядя, как его войско, частью коего против собственной воли стала теперь и она, неуклонно движется вперед, оставляя за собой мертвую землю, Сильвана явственно услышала:

«Во славу мою будешь служить ты, Сильвана. Для блага мертвых возьмешь на себя тяжкий труд. Только повиновения отныне будешь ты жаждать. Артас – любимый и первый из моих рыцарей смерти. Вечно он будет править тобой, и в этом найдешь ты счастье».

При виде ее содрогания Артас улыбнулся.

Там, у врат в Кель’Талас, когда Сильвана впервые увидела Артаса во главе армии нежити, а дивная земля за ее спиной еще была чиста и не знала прикосновения смерти, ей казалось, будто она презирает его; когда его прислужники начали истреблять ее людей, дабы превратить их в безжизненных кукол, когда он пронзил ее одним ударом чудовищного рунического меча, она полагала, что ненавидит его; но все это было вздором в сравнении с тем, что почувствовала она в эту минуту. Свечой в сравнении с солнцем. Шепотом в сравнении с воплем банши.

– Никогда, – твердо сказала она голосу в голове. – Да, Артас управляет моими поступками, однако воли моей ему не сломить.

Ответом ей был лишь гулкий холодный смех.

Армия нежити шла вперед, миновала деревню Легкий Ветерок и Восточное святилище и остановилась только у врат Луносвета.

Здесь Артас выступил вперед и заговорил. Казалось бы, никакой голос не может разноситься столь далеко, однако Сильвана знала: его слова слышны в каждом уголке столицы.

– Жители Луносвета! Я предоставил вам все возможности сдаться, но вы упорно отказывались. Знайте же: сегодня всей вашей расе и всему ее древнему наследию настанет конец! В прекрасную столицу эльфов пришла сама смерть!

Ее, Сильвану Ветрокрылую, предводительницу следопытов, вели впереди всех, дабы наглядно показать непокорным, что ждет их, если они не сдадутся. Нет, жители Луносвета не сдались, и Сильвана, пусть даже вынужденная служить своему темному повелителю, горячо любила их за это.

Так он и пал – этот блестящий, дивный город. Под натиском армии нежити (Сильвана слышала, как Артас с противоестественной нежностью называет ее Плетью) все его великолепие обратилось в руины. Убитых Артас, как и прежде, поднимал, пополняя ими свои ряды, и если бы у Сильваны все еще имелось сердце, оно непременно разорвалось бы при виде великого множества друзей и любимых, в бездумном повиновении ковыляющих рядом. Нежить прошла через всю столицу, разделив ее надвое отвратительным багряно-черным шрамом, а павшие жители города поднимались на ноги и, кто – с проломленным черепом, кто – волоча за собою кишки, шаркая подошвами, двигались следом.

Сильвана надеялась, что пролив, отделяющий Луносвет от острова Кель’Данас, окажется для Артаса непреодолимой преградой, и поначалу ей показалось, будто надежды сбылись. Натянув поводья, Артас остановил коня, устремил взгляд на солнечные блики поверх водной глади и наморщил лоб. С минуту сидел он верхом на своем волшебном скакуне, задумчиво хмуря белые брови.

– Пролива трупами не замостить, – злорадно заметила Сильвана. – Во всей столице жителей не хватит. Тут и конец твоему походу, Артас, и неудача твоя греет мне душу.