Артас. Восхождение Короля-лича

Жуткое воинство двинулось дальше и без труда достигло плато. Здесь Артас истребил тех, кто охранял Солнечный Колодец, принудив к участию в бойне и Сильвану, а после, в довершение всех ужасов, обрушившихся на ее народ, прошествовал прямо к дивной лучезарной купели, питавшей кель’дорай силой многие тысячи лет. Рядом с Солнечным Колодцем стоял в ожидании эльф, и эльф этот был Сильване знаком.

Дар’Кхан Дратир… В груди закипела жгучая ярость. Так, значит, это он предал Кель’Талас! Значит, это его изящные, ухоженные руки обагрены кровью тысяч невинных еще сильнее, чем руки Артаса!

Золотистые – это Сильвана помнила – отсветы Солнечного Колодца озарили лицо Артаса, смягчая его черты, сообщая ему обманчивую, поддельную теплоту. Но вот он вывалил в воду содержимое изысканной, великолепной работы погребальной урны, и сияние Солнечного Колодца разительно изменилось. Струящийся из-под воды магический свет болезненно замерцал, закружился вихрем, а в центре этого вихря возникла…

Тень.

Несмотря на все то, что предстало перед ее взором в этот горестный день, несмотря на все, что сталось с нею самой, Сильвана оцепенела, не в силах поверить собственным глазам. Над оскверненным Солнечным Колодцем, воздев руки к небу, поднялся жуткий рогатый скелет. Зубы его скалились в жуткой ухмылке, пустые глазницы горели огнем. Грудь чудовищного создания обвивали тяжелые цепи, пурпурные одежды колыхались при каждом движении.

– Я возрожден, как и было обещано! Король-лич даровал мне вечную жизнь!

Выходит, все было только ради этого? Ради того, чтобы вернуть из небытия вот это, одно-единственное существо? Кровавая бойня, мучения, ужасы, осквернение несказанно драгоценной святыни – Солнечного Колодца, не говоря уж о жизненном укладе, что оставался неизменным тысячи лет и вот в считаные дни повергнут в прах… и все – только для этого?

Глядя на квохчущего, скалящего зубы лича, Сильвана передернулась от отвращения. Единственным, что могло послужить хоть намеком на облегчение ее терзаний, оказалась судьба, постигшая Дар’Кхана. Предавший свой народ, а после попытавшийся предать и нового хозяина, изменник умирал, подобно самой Сильване, пронзенный острым лезвием Ледяной Скорби.

Глава двадцатая

Холодный ветер ерошил белоснежные волосы, ласково гладил щеки, и Артас улыбался ему. Как же приятно, как радостно было вернуться в эти холодные края! Эльфийские земли, где царит вечное раннее лето, где воздух полон ароматов цветов и юной поросли, внушали ему беспокойство. Слишком уж все это напоминало сады Даларана, где он провел столько времени с Джайной, и львиный зев, росший в усадьбе Балнира. Уж лучше буйные ветры, что дочиста отскребут с него все наносное, да холод, что скует непрошеные воспоминания. Они ведь больше не служат ему, но лишь ослабляют, а в его сердце, в сердце Артаса Менетила, слабости места нет.

Как всегда, Артас ехал верхом на верном коне, на Непобедимом. Ну и поволновался же он там, в Кель’Таласе, когда этот ублюдок, король Анастериан, трусливо нанес удар не всаднику, а ни в чем не повинному коню, и отсек ему ноги – ведь когда-то, при жизни, такое же увечье послужило причиной его гибели! Этот случай, разом отбросивший Артаса в прошлое, в тот ужасный момент, потряс его до глубины души и пробудил в сердце ледяную ярость, сослужившую в бою с Анастерианом добрую службу. Впереди и позади, неутомимая, не страшащаяся стужи, шла по заснеженному перевалу его армия. Где-то среди этих жутких созданий летела вперед и банши. Сильвану Артас решил оставить в покое – пока, до поры. Сейчас его куда больше интересовал Кел’Тузад, безмятежно – если, конечно, этакое слово уместно, когда речь идет о личе – скользивший рядом. Именно он указал Плети путь в эти далекие студеные земли, и Артас до сего дня ни о чем его не расспрашивал. Однако переход становился все скучнее и скучнее, и мало-помалу любопытство взяло свое.

На губах принца заиграла улыбка.

– Так что же, – лукаво сощурившись, заговорил он, – выходит, ты ничуть не обижен на то, что некогда я убил тебя?

– Не болтай глупостей, – откликнулся неупокоенный некромант. – Король-лич рассказал мне, чем кончится наша встреча.

Артас был удивлен.

– Король-лич знал, что я убью тебя?

Наморщив лоб, он опустил взгляд на меч, мирно покоившийся на коленях. Меч молчал. Казалось, он погружен в дрему: ни шепотов в голове, ни мерцания рун…

– Конечно, – глухо, с явственной ноткой превосходства в голосе подтвердил Кел’Тузад. – Он выбрал тебя в защитники задолго до создания Плети.

Тревога усилилась. Его, Артаса, никто ни о чем не спрашивал и даже не объяснял, какая судьба ему уготована. Однако… принял бы он ее, если бы знал все заранее? «Пожалуй, нет», – решил он. Разумеется, чувствовать себя марионеткой в чужих руках ему не нравилось, но все же он понимал: тому, кто должен стать сокрушительным оружием, необходима закалка. К своей судьбе он должен был идти без спешки, шаг за шагом, иначе, без сомнения, отверг бы ее. Отверг – и до сих пор оставался с Джайной, а Утер с отцом остались бы…