Артек

   - Только мы их можем остановить, - Алина снова повернулась к Лерочке. - Они прямо сейчас идут на дело. Нужно их уговорить, убедить. Иначе их арестуют, посадят в тюрьму, расстреляют при попытке к бегству...

   Лерочка посмотрела на Наташу, и та опять кивнула.

   - Крыс ко мне! - позвала Алина, и белый Крыс взобрался ей на плечо, готовый ко всему, Алина же подхватила с пола заранее заготовленную холщовую сумочку...

***

   Они незаметно выбрались из корпуса и побежали напрямик через парк к старому знакомому забору - к тому месту, где они сбегали раньше на свидания к братьям Збандутам. Алина с Крысом на плече бежала первой, ведущей, прокладывая дорогу по кустам, следом за ней - Лерочка, последней - Наталья. Чуть не добежав до забора, Алина остановилась - девочки отстали, не могущие поспевать за молнией.

   - Что же вы, догоняйте, - крикнула им Алина.

   - Да здесь мы, здесь, - Наташа с Лерочкой наконец появились из-за кустов. Но вдруг остановились, глядели за спину Алины испуганно. Алина обернулась посмотреть, что же так напугало подружек.

   К ним от забора, раскинув руки в приветствии, шел завхоз Михал Григорыч Полетыка.

   - А я вот вас здесь жду, - сказал он с широкой улыбкой. - Бежим, значится? Не соблюдаем трудовую дисциплину? Это как же называется? А еще пионерки, и даже имеются некоторые вполне себе заслуженные, из актива, так сказать... подают пример...

   Лерочка не успела осознать ужаса происходящего - она только начала думать о том, что если завхоз им помешает, то они не успеют остановить Штольца с Сережей, предотвратить преступление - подружки повели себя так, что все мысли тут же вылетели у нее из головы.

   - Заткнись, Полетыка, - зло сказала Наташа. - Заткнись и убирайся вон с дороги, - она сжала правую руку в кулак так, что Лерочка тут же вспомнила давешние наставления Алины насчет того, что если Наташиной рукой дать кому-нибудь по голове, то она треснет "как каун".

   - Пусти, Григорыч, - Алина же наклонила голову и пошла на завхоза, как бык на тореадора. - Ей-богу, пусти, - казалось, еще секунда, и она на него прыгнет, вцепится зубами в шею - уже вся сжалась в пружину.

   - А я что? - Михал Григорыч неожиданно сник, не выдержав взгляда Алины - опустил глаза. - Разве я что говорю? Идите, раз надо, - он посторонился, пропуская девочек к забору. - Раз надо, идите. Я что? Я ничего..., - бормотал он.

   Как обычно, первой на ветку влезла Алина, оттуда - на забор, подала руку Лерочке, втащила...

   - Натка, - позвала.

   Наташа на забор не лезла, стояла внизу, рядом с Полетыкой.

   - Я остаюсь, - сказала.

   - Ну, На-а-а-атка, - просительно протянула Алина.

   - Бегите, - твердо сказала Наташа. - Я остаюсь, потому что так надо. Быстро, чтобы через секунду я вас здесь не видела.

   - Я тебя люблю, - сказала Алина.

   - Я вас тоже люблю, валите... - голос Наташи дрогнул. - Ну, давайте же..., - совсем задрожал.

   Когда Алина с Лерочкой исчезли за забором, Наташа с Полетыкой еще с минуту стояли молча, потом, все так же, не говоря друг другу ни слова, пошли по дорожке в лагерь. Завхоз достал из кармана пачку "Беломора" и закурил папиросу.

   - Вы же не курите, - сказала ему Наташа, а даже не ему - так, в сторону, просто так, мертво, без выражения.

   - Не курю, - Полетыка ответил в тон, будто не Наташе, а дереву, но пачку протянул Наташе, предлагая, и она взяла папиросу.

   Полетыка зажег спичку, и Наташа наклонилась к его рукам, подкуривая - огонь спички осветил ее лицо.

   - А вот если спросят, где, мол, подружки, что ответишь? - начал Михал Григорыч, когда они пошли дальше по дорожке, - Спросят ведь с утра-то.

   - Спросят - отвечу, - отрезала Наташа.

   - Так ведь что ответишь тут важно, - Полетыка говорил вкрадчиво, мягко. - Ведь спросят, куда, мол, подались... И надо же отвечать, - картинно вздохнул завхоз. - Ведь не за горами комсомол... Карьера блестящая. Морем, скажем, или сушей подались? Обязательно ведь спросят, знаешь ведь, что за люди будут спрашивать. Умные, хитрые люди. Врать нельзя.

   - Надо - отвечу, - повторила Наташа. - Врать не буду.

   - Так, а куда? - Полетыка заглянул ей в глаза. - Куда подались?

   - Морем, - Наташа выпустила папиросный дым ему в лицо.

   - Ну и молодец, - Полетыка не обиделся на дым, напротив - усмехнулся одобрительно. - А я тогда им сам скажу! Спросят - скажу. Опросил, мол, подругу ихнюю, говорит: "Подались морем". Честная, будущая комсомолка, ручаюсь, мол, за нее, тягать ее лишний раз не надо - если говорит морем, значит - морем. Лады?

   - Говорите, что хотите, - разрешила Наташа.

   Полетыка только закивал головой, больше не приставал с болтовней, не вынюхивал, зубы не заговаривал.

   - Лет двадцать пройдет, директором ведь сюда приедешь, - сказал он вдруг серьезно. - Или еще чем похуже.

   - И расстреляю вас всех к чертовой матери, - если не расслышать фразы, по Наташиному тону можно было подумать, что она обращается к старому доброму другу, обещая ему чудесный новогодний подарок.

***