Артемидора (СИ)

- Журавлиный танец, - громко шепнул кто-то, сидящий почти рядом с Артой, - сразу понятно. Прохаживаются друг против друга, круги поочерёдно описывают, скоро парить под облаками начнут.

Разумеется все знали об играх сих чудесных птиц, хоть описаны они были совсем не так, как в натуре: разыгрывание ролей взамен слаженности. Лёгкий, словно весенний бриз, смешок пролетел по всей аудитории, приподняв лица и слегка отодвинув назад капюшоны.

- Откуда вы только взялись, такие сведущие в делах госпожи Энунны, - проворчала старшая.

Переключение с условно биологической на любовную тему было вполне ожидаемым, но Великая Мать Сокрытого, иначе - Владычица Священного Низа, не к месту упомянутая, слегка озадачила.

"Это ведь из-за Белы, затравщиком ведь точно была она, - подумала Арта. - И ведь ничего такого сама не сказала".

Однако теперь все они чётко представляли, чего можно ждать.

Чудовищное дитя добропорядочных родителей оказалось черноволосым, загорелым, высоким - оба предка (с учётом папочкиной лысины и мамочкина пучка кудряшек) доставали ему до подбородка - и пленительно кареглазым. Спокойно дало ссадить себя с седла и препроводить в узилище, причём свита состояла наполовину из людей, на другую половину - из местных звериков. Жеребец под Марион гулял такой норовистый, что две охранницы еле его удерживали на узде, а отправить на конюшню смогли только после того, как хозяйка плюнула на кусок сахара, достав его из кармана, и вручила одной из монахинь. Сама девица с удобством расположилась в одном из "научных" флигелей, наскоро освобождённом от всего того, на что благонравной девице смотреть не пристало.

- Ты заметила? - сказала Зигрид Артемидоре. - Собаки со всеми поровну ласковы, но ко мне и вот к юной сэнье просто льнут. А ведь я нисколько не собачница, даже побаиваюсь их немного.

- Хороший человек, наверное, - рассеянно ответила Арта.

- Мы тут все хорошие. Но вот сэнья Марион - настоящая красавица. Не удивлюсь, если сьёр Энги вскорости сюда припожалует. Не суженую вызволять, но за неким делом государственной важности.

Арта обернулась - и как-то вдруг увидела, что Зигги стала совсем взрослой. Ну, не в прямом смысле: такими словами хвалят дитя, которое давно не видели, а оно внезапно вытянулось до дверной поперечины и начало бурно оформляться. Нет, и рыжиком осталась прежним, и ухватки мальчишечьи, однако...

- Посмотрим, - отозвалась чуть суховато.

А попозже добралась до Бельгарды и задала несколько вопросов по делу.

- Собаки нюхом уступают лишь волкам, - объяснила та. - Но эти наши стоят вровень и отлично обучаются. Их тренируют распознавать болезнь тогда, когда врачи колеблются или оказываются бессильны. Хотя вряд ли можно считать склонность к обильному деторождению болезнью.

- Здесь принято говорить, что дети от таких редких матерей благословенны, - мягко возразила Арта. - В них проявляется и просветляется первородное начало.

- А, мы все это знаем, - махнула рукой Бела. - И то, что далеко не всякая женщина создана ради плодоношения, хотя большинство на такое способно. И внешние приметы таковых: обладают недюжинной силой и характером, обликом скорее отрока, чем отроковицы, не заносятся и не чванятся своими достоинствами, как мужи, но для самих мужей не особо привлекательны в силу с ними самими великого сходства.

Всё рассуждение было взято из старинного учебника.

- Но поелику всякое творение имеет цель, - продолжила Арта елейным голоском, подражая автору учёного труда, - любая жена, даже и такая, должна по мере сил угождать мужу.

Бела покачала головой:

- Не дразнись. Сама прекрасно понимаешь, что это не так. Мы...

Она мечтательно задрала голову к небу, отчего покрывало свалилось с волос:

- Все мы, любая из нас обязана делать мужчину лучше, ближе к Верховным Силам, в течение одной земной жизни неоднократно убивать и воскрешать обновлённым. Служить Тергам и - только не бойся! - матери Энунне. Потому что в этом мире всё и вся составляет единство: правое и левое, тёмное и светлое, верх и низ. Возможно, это и называется любовью, но слово сие обладает множеством смысловых граней. Истинная любовь во всей полноте возможна лишь к кому-то одному изо всего множества.

- Мечтательница, - укорила её подруга. - Грани, роли, цели... Я вот думаю, что нам всем прямо сейчас придётся делать с дорогим подарочком.

- С девой Марион? Да ничего. Будет сидеть тихо и всем улыбаться. Ты вот лучше не на дальних, а на ближних своих подивись. Зигрид ведь скоро в полную силу войдёт. А её хоть и не испортили в детстве, но отметку поставили. Поди спроси её о другом поле: скажет, что не любит мужчин, и ей теперь всё равно, что один, что другой.

- Бела, так ведь ей и положено. Она послушница и в сёстры готовится.

- Так ведь всё равно ...

И Бельгарда оборвала свои речи на полуслове.