Артиллерия Петра Великого. «В начале славных дел»

Нарва представляла собой хорошо укрепленную крепость (старый замок «Длинный Герман», внутренняя цитадель, 9 бастионов «Виктория», «Гонор», «Глория», «Фама», «Триумф», «Фортуна», «Пакс», «Юстиц», «Спее», наружный вал со рвом и крепостной стеной, равелины). Артиллерийское вооружение города в то время было крупным – в крепости числилось около 300 орудий, из них крупнокалиберные составляли значительное число – из медных 228-фунтовых, 724-фунтовых, 114-фунтовая, 412-фунтовых, 910-фунтовых, 2 6-фунтовых, из чугунных – 243 (50 24-фунтовых, 9218-фунтовых, 6212-фунтовых и 39 пушек до 8 фунтов), 37 мортир, 4 гаубицы и 153 крепостных ружья. Кроме этого, в соседнем Ивангороде было 2322-фунтовых и 3018-фунтовых пушек, а также несколько мелких орудий и 5 мортир[495].

3 октября из Пскова на стругах («а снаряд весь большой, пушки, все изо Пскова вывели под Ругодев в судах водою») были доставлены 34 орудия, из них 2 40-фунтовых («Лев» и «Медведь»), 16 картаун (голландских пищалей), 130-фунтовая пушка, 125-фунтовая пушка, 218-фунтовых пушки, 113-фунтовая, 11 полуторных 6-фунтовых, 3 мортиры. В «Журнале Петра Великого» отмечено, что эти орудия «не исправны были станками и прочим, да 3 мортиры медных же, из которых только каменьем можно было бросать»[496].

Запись весьма примечательна, оставляющая за собой вопрос – почему из псковских мортир можно было стрелять только «каменьем»? Обратимся к годовой смете Пскова января 1699 г., в которой значились только «два мозжера, что писаны по годовым сметам пищали медные верховые огненные. И в том числе один мозжер мерою аршин полтретья вершка: на ней вылита подпись: «Божиею милостию, повелением государя царя и великого князя Михаила Феодоровича всеа Росии лита во 141-м году (1632/33. – А.Л.), лил мастер Никифор Федоров, а в товарыщах лил Федор Иванов». И в 206-м году (1697/98. —А.Л.), по указу великого государя и по грамоте из Новгородцкого приказу, тот мозжер извешен вновь, а весом 35 пуд; к ней по кружалу 10 ядр неряженых гранатных, весом по 3 пуда по тритцати по пяти фунтов ядро (выделено мной. —А.Л.). И тот мозжер на станку, стан окован железом». Итак, видим, что эта мортира «нестандартного» калибра – 3 пуда 35 фунтов, и в комплекте было всего 10 ядер для нее.

Вторая мортира была такого же калибра: «мозжер мерою аршин полтретья вершка; на ней вылить на середине в траве крест с подножием и с подписью; около креста вылит пояс травчетой, да вылита подпись: «Божиею милостию, повелением великого государя царя и великого князя Алексея Михайловича, всеа Великея, и Малыя, и Белыя Росии самодержца, и сына ево государева, благоверного царевича и великого князя Алексея Алексеевича, лита во 162-м году (1654. —А. Л.), лил мастер Иван Тимофеев»; да позаде потписи два пояса литые травчетые, да у казны пояс травчетой же, да у дула вылит орел двоеглавой, а посторонь того орла вылиты два зверя – лев да инрог, да около вылиты травы, да у казны и у дула обручи гладкие. И в 206-м году (1697/98. —А. Л.), по указу великого государя и по грамоте из Новгородцкого приказу, тот мозжер вешен внов, а весом тритцать пуд; к ней по кружалу 10 ядр неряженых, весом по 3 пуда по дватцати по пяти фунтов ядро (выделено мной. —А. Л.). И прозвание на ней насечено: мозжер. И та пищаль на станку, стан окован железом». И в этом случае видим, что калибр также нестандартный – 3 пуда 25 фунтов, а количество не начиненного боеприпаса очень мало[497]. Метать из них бомбы 2- и 3-пудового калибра было неэффективно за счет большого зазора в стволе.

Какой была третья мортира, сказать сложно – в описи Пскова упоминается большая верховая пищаль «Ягуп» 1587 г. весом 77 пудов 10 фунтов и калибром в 6 пудов. Однако мы точно знаем, что это орудие не было захвачено под Нарвой (а ни одной мортиры из-под крепости вывезено не было) – в настоящее время оно находится в собрании ВИМАИВиВС.

Итак, всего к трем мортирам не подходили ядра – из них можно было стрелять лишь камнями, но в историографии этот частный случай иногда распространяют на все мортирные батареи – будто бы чуть ли не все верховые пушки так стреляли.

21 октября, через неделю, из Новгорода были доставлены 2 22-фунтовых, 3 21-фунтовых, 12 12-фунтовых, 6 10-фунтовых, 6 6-фунтовых пушек.

После движения армии пошли жалобы об отсутствии подвод для перевозки артиллерии. Стала сказываться неудовлетворительная подготовка к походу – не были заблаговременно рассчитаны лошадиные подводы, количество «пушечных извозчиков». В целом военное руководство нарвского похода крайне плохо рассчитало логистику.