Артист лопаты

- Выходи на работу! - Фельдшер вытолкал Криста из амбулатории и сквозь туман прошагал вместе с Кристом к вахте.

- Вот лодырь, симулянт. Гоняйте его, гоняйте,- кричал фельдшер конвоирам, выводившим очередную партию заключенных за проволоку. Многоопытные конвоиры небольно тыкали Криста штыками и прикладами.

Носили плавник в лагерь, легкая работа. Плавник носили за два километра, добывали из весенних заломов горной, вымерзшей до дна реки. Очищенные от коры, вымытые, высушенные ветром бревна было трудно выдернуть из залома - там их держали руки водорослей, сучьев, сила камней. Плавника было много. Непосильных бревен не попадалось. Крист радовался этому. Каждый заключенный выбирал себе бревно по силе. Путешествие за два километра - чуть не целый рабочий день. Это была инвалидная командировка - поселок, и спроса было немного. Витаминный ОЛП - отдельный лагерный пункт

витаминный. Да здравствует вита! Но Крист не понимал, не хотел понимать этой страшной иронии.

День проходил за днем, а Криста в больницу не отправляли. Отправляли других, но не Криста. Каждый день фельдшер приходил на вахту и, показывая на Криста рукавицей, кричал конвоирам:

- Гоняйте его, гоняйте.

И все начиналось сначала.

Больница, желанная больница была всего в четырех километрах от поселка. Но для того чтобы туда попасть, нужно направление, бумажка. Фельдшер понимал, что он - хозяин жизни и смерти Криста. Понимал это и Крист.

От барака, где спал Крист - это и называется в лагере "жил",- до вахты было всего шагов сто. Витаминный поселок был одним из самых заброшенных тем выше, толще, грознее казался фельдшер и тем ничтожнее - Крист.

На этой стошаговой дороге Крист встретил - он не мог вспомнить: кого? А человек уже прошел мимо, скрылся в тумане. Ослабевшая, голодная память не могла подсказать Кристу ничего. И все же... Крист думал день и ночь, превозмогая мороз, голод и боль отмороженных рук и ног: кто? Кто встретился ему на тропе? Или Крист сходит с ума? Крист знал этого человека, ушедшего в туман, знал не по Москве, не по воле. Нет, гораздо важнее, гораздо ближе. И Крист вспомнил. Два года назад этот человек был начальником лагеря, но не витаминного, а золотого, на золотом прииске, где встретился Крист лицом к лицу с настоящей Колымой. Это был начальник, лагерный "обсос", как говорят блатные. Вольнонаемный начальник - и его судили при Кристе. После суда начальник куда-то исчез, говорили, что его расстреляли,- и вот он встретился с Кристом на тропке витаминной командировки. Крист нашел бывшего начальника в лагерной конторе. Тот работал на какой-то неизвестной должности, несомненно канцелярской, у бывшего начальника была, конечно, пятьдесят восьмая статья, но не литер, и ему было разрешено работать в конторе.

Конечно, это Крист мог знать и узнать начальника. Начальник же не мог помнить Криста. И все-таки... Крист подошел к загородке, за которой сидят конторщики во всем мире...

- Что, уличаешь, что ли? - по-блатному сказал бывший начальник лагеря, поворачиваясь к Кристу лицом.

- Да. Я ведь с прииска,- сказал Крист.

- Рад видеть землячка.- И, хорошо понимая Криста, бывший начальник сказал: - Подойди ко мне вечером. Я тебе селедку вынесу.

Ни имени, ни фамилии друг друга они не знали. Но то ничтожное, кратковременное, что соединило их когда-то случайно, вдруг сделалось силой, которая может изменить человеческую жизнь. И сам начальник, отдавая свою селедку не своим витаминным голодным товарищам, а Кристу, который был с ним на золоте, помнил, знал, что золото и витаминная командировка - разные вещи. Ни тот, ни другой не говорили об этом. Оба понимали, оба чувствовали,- Крист - свое подземное право, а бывший начальник - свой долг.

Каждый вечер бывший начальник приносил Кристу селедку. С каждым вечером селедка была все крупнее. Лагеряый повар не удивлялся внезапному капризу конторщика, который раньше не брал своей порции селедки никогда. Крист съедал эту селедку по своей приисковой привычке - со шкурой, с головой, с костями. Иногда бывший начальник приносил и недоеденный, обкусанный хлеб. Крист подумал, что дальше эту вкусную селедку есть опасно: вдруг не примут в больницу - тело потеряет вид,

необходимый для госпитализации. Кожа будет недостаточно суха, крестец недостаточно угловат. Крист рассказал бывшему начальнику, что его, Криста, отправляли в больницу, а фельдшер своей властью оставил его здесь, и вот...

- Да, фельдшер здесь - сучара хорошая. Я здесь больше года - никто еще здесь лепилу не похвалил. Но мы обманем его. В больницу здесь отправляют каждый день. А списки пишу я.- И бывший начальник улыбнулся.

Вечером Криста вызвали на вахту. Там уже стояли двое заключенных - в руках одного был маленький фанерный чемоданчик.

- Конвоя нет отправить вас,- на крыльцо вышел дежурный.- Завтра отправим.