Артхив. Истории искусства. Просто о сложном, интересно о скучном. Рассказываем об искусстве, как никто другой

В 1896 году Тулуз-Лотрек задумал альбом литографий, который оказался одним из самых провальных прижизненных проектов художника и который арт-дилеру Амбруазу Воллару приходилось разделять на отдельные листы, чтоб хоть как-то продать. Тираж был достаточно большим – 100 пронумерованных экземпляров с личной подписью Лотрека на каждом листе. Но для любителей фривольных картинок альбом «Они» оказался недостаточно пикантным, а для любителей искусства – недостаточно красивым. Здесь не было портретов звездных певиц и танцовщиц, которые могли бы привлечь поклонников. Среди изображений безымянных тружениц публичных домов оказалась только одна звезда, клоунесса Нового цирка и танцовщица кабаре Оллера – мадмуазель Ша-Ю-Као.

Ша-Ю-Као восхищала Лотрека и была одной из любимых моделей. Он рисовал ее долго и много, чаще всего именно в сценическом клоунском наряде. Уверенная, свободная и искренняя, Ша-Ю-Као выбрала профессию клоуна, в которой даже во времена победившего феминизма встретишь немного представительниц женского пола, а в XIX веке это был тем более исключительно смелый выбор для дамы. Ни от кого не скрывала клоунесса и своих лесбийских наклонностей, чем привлекала Лотрека еще больше. «Женщина, влюбленная в другую – самое безумное существо», – говорил художник и с восторгом писал это безумие.

Проститутки, лесбиянки, танцовщицы, исполняющие фривольные танцы и выставляющие напоказ сразу все части тела, певицы и клоунессы – все эти женщины полусвета, выброшенные за пределы приличного мира, участвовали вместе с Тулуз-Лотреком в рождении нового типа привлекательности и красоты в искусстве. В чулках, колпачках, перчатках, корсетах, смешных воротниках, в гриме и без, в смешных и неестественных позах они себе редко по-женски нравились на картинах Лотрека, но доверялись его чутью и таланту. Он умудрялся в их часто гротескных портретах передавать такую внутреннюю силу и особость, которая была лестнее внешней красивости.

Иветт Гильбер

Звездных актрис и модных певиц принято было изображать лестно, во все времена: мягкий овал лица, соблазнительная улыбка, блестящие глаза. В конце XIX века, когда цветная печать становится невероятно популярной, на афишных тумбах ежедневно расклеиваются десятки новых плакатов. Концерты, кадрили, певцы и певицы – похожие лица одинаково заманчиво улыбаются прохожим. Уже завтра их сменят другие – такие же привлекательные и праздничные. Но Иветт Гильбер, певица кабаре «Мулен Руж», не нуждалась в лести. Ее привлекательность была другого сорта: «Больше всего я хотела бы быть своеобразной. Это дало бы мне право на любой риск», – писала Гильбер. В истории с Тулуз-Лотреком она отважилась быть некрасивой – и оказалась особенной.

Иветт Гильбер была высокой и худой, длинная шея и узкий вздернутый нос, ярко-рыжие волосы и нервные жесты, бледные щеки без румян и тонкие губы. Исполняя грубоватые, дерзкие песни о несчастной любви, трагедиях и нищете (часто – собственного сочинения), она стояла на сцене неподвижно. Только руки в неизменных длинных черных перчатках взлетали вверх и вперед в плавных выразительных жестах.

Иветт Гильбер потрясла Лотрека. Он рассказывал друзьям о новой невероятной певице «Мулен Руж» и водил их на концерты, сам не пропускал ни одного выступления. Однажды Тулуз-Лотрек набросал углем на бумаге эскиз афиши для Гильбер и отправил ей с предложением о сотрудничестве. Этот набросок был жестоким и эффектным, оскорбительным и чутким – это был намек на неповторимый вызывающий образ, отдельный от сценического, намек на большую новую роль, гениально придуманную специально для нее. Гильбер была готова печатать афишу, но оказалось, что готова лишь она одна. Друзья, родные были оскорблены этой уродливой, гротескной карикатурой, антрепренер угрожал разорвать контракт. В ответном письме художнику она напишет: «Мы еще вернемся к этой теме. Но, ради создателя, не изображайте меня такой ужасающе уродливой! Хоть немножко привлекательнее!.. Сколько людей, которые приходили ко мне, глядя на ваш эскиз, возмущались и негодовали… Ведь многие – да, да, очень многие! – не в силах понять искусство…»

Скоро они познакомятся лично – и Гильбер согласится позировать Лотреку. Он задумал 14-страничный альбом литографий, посвященный ей одной. Альбом выйдет скандальным – на этот раз Иветт даже порекомендуют подать на Лотрека в суд. Но она уверена, что все делает правильно, – и ставит свою подпись на каждом из ста отпечатанных альбомов.

Иветт Гильбер проживет больше 70 лет и получит самую высокую французскую награду – орден Почетного легиона. Устав от трагических песен о любви, она начнет изучать средневековый французский фольклор – и исполнять эти старинные народные песни. Французское правительство отметит орденом именно эту ее исследовательскую и популяризаторскую работу.