Артур

И при всеобщем громогласном одобрении Мирддин надел ему на шею королевскую гривну. Тогда Артур пошел между собравшимися, одаривая кимброгов, королей и воинов, которые служили ему в бою. Он оделял их золотыми и серебряными пряжками, кинжалами и кольцами с драгоценными каменьями. Такое совершали при восше­ствии на престол и другие вожди, но Артур превзошел всех.

Он объявил, что восстановит церковь в Аберкурниге, сожженную пиктами, а также обитель Майлрос. На это он дал средства из военной добычи. Еще он заложил церковь возле Майлроса, у горы Бадон, чтоб там пели псалмы и священные песнопения и молились за Британию

ежечасно, покуда Господь Иисус Христос не явится во славе забрать Своих овец в рай.

Затем Артур объехал соседние селения, где жили женщины, чьих мужей перебили варвары. Их он оделил по потребностям: кого золо­том и серебром, кого скотиной, и поручил своим наместникам забо­титься о вдовах, дабы их дети росли, не ведая тягот.

Возвратясь в Каер Эдин, Артур и его приближенные сели за трапе­зу. И здесь-то, во время всеобщего веселья, Мирддин Эмрис поднялся перед всеми и воскликнул:

— Пендрагон Британии, да переживет твоя слава твое имя, кото­рое сохранится навеки! Господь свидетель, ты по праву наслаждаешь­ся плодами своих рук. Однако я был бы дурным и ленивым советчи­ком, если бы не сказал, что на юге еще не слышали о Бадоне и ничего не знают о твоем восшествии на престол.

— Погоди! Я только сегодня надел свою гривну, — рассмеялся Артур. — Скоро весть дойдет и до них.

— Но мне говорили, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, — отвечал Мирддин, и все захлопали по столу и одобри­тельно закричали.

— Верно, — согласился Артур. — К чему ты клонишь?

— Счастливы северяне, ибо они сражались бок о бок с тобой и ви­дели твое торжество. Южане услышат лишь пустые слова, которые не тронут их сердце.

— Увы, я не властен это изменить. Короноваться можно лишь раз.

— А вот здесь ты ошибаешься, о король. Теперь ты Пендрагон Британии — как ты прикажешь, так и будет.

— Но я уже принял королевский венец, — добродушно посетовал Артур. — Зачем мне еще коронация?

— Зачем тебе два глаза, если один достаточно зорок? Зачем две руки, если одна достаточно крепко сжимает меч? Зачем две ноги, ес­ли и одна бежит достаточно быстро? Зачем тебе два уха, если...

— Ясно! Я понял.

— Но этого недовольно, — ответил премудрый Эмрис. — Про то я и говорю.

— Тогда скажи, что мне сделать, чтобы ты унялся, и я обещаю ис­полнить это немедля.

И тут все вожди громко рассмеялись и восхвалили Артура и его Мудрого советника. Когда все угомонились, Мирддин изложил свой замысел:

— Призови властителей юга явиться к тебе в Лондон и присут­ствовать на твоей коронации. Тогда они поверят в тебя и покорятся с охотой.

Сказано — сделано. Пир продолжался всю ночь, а на утро следую­щего дня они встали, оседлали коней, поскакали в гавань Муир Гвидан и в тот же день отплыли. Быстрые ладьи были разосланы в прибреж­ные селения — сообщить, что Артур зовет королей в Лондон.

В положенный срок Артур подплыл к Лондону, называемому Каер Лундейн, и приказал бросить якоря на Темзе. Сойдя на берег, он со­брал кимброгов, двинулся к городу и смело приступил к воротам.

Как предвидел Мудрый Эмрис, жители Каер Лундейна не очень почитали Артура. Они ничего не слыхали о великой битве у горы Бадон. Кроме того, они не желали знать о северных усобицах, почитая незначительным все, происходящее вне городских стен. Слепота и скудоумие! Но то и были людишки глупые и несмысленные.

Элла же и правители Саксонского берега, не принимавшие участия в Бадонском мятеже, знали, что Артур — их законный король. По призыву Артура они собрали хускарлов вместе с женами и детьми и тут же явились на его зов, посрамив тем бриттов.

Впрочем, толпа в Каер Лундейне, как и любая толпа, обожала зре­лища. Люди высыпали в узкие улочки и на кровли древнего города, чтобы хоть одним глазком увидать высокого юношу, перед которым ехали его вассалы.

— Кто это? — спрашивали друг друга горожане.

— Пикт с севера, — отвечали одни. — Гляньте на его наряд!

— Нет, сакс, — отвечали другие. — Волосы соломенные и запле­тены в косы.

— Он же на коне! — восклицали третьи. — Уж конечно, это тот самый Артур, о котором в последнее время столько толкуют.

На это им возражали:

— Больно он молод. Скорее сын или племянник того прославлен­ного воителя.

И дальше в том же духе. Горожане не могли прийти к согласию, кто это въезжает в их город с дружиной и приближенными, но все по­нимали: второго такого они не видели и никогда не увидят.

Однако не всем смотревшим незнакомец пришелся по душе. Какое там! Они давно позабыли стройного юношу, который семь лет назад вынул из камня меч. Забыли Совет королей, вражду, охватившую всю Британию и длительное безвластие.

Они забыли и потому негодовали на то, что видели. Он что, вооб­ражает себя Максеном Вледигом, который въезжает в Рим? Он мнит себя императором?