Артур Артузов – отец советской контрразведки

Если не в аппарате, то в агентуре придется прибегать к полякам. Если т. Слуцкий хочет работать в Польше только через евреев, которых там не пускают ни в армию, ни в интересующие нас другие ведомства. Не думаю, чтобы он добился успехов по этой линии.

В работе я всегда наступал и дерзал, Николай Иванович. После смерти Менжинского мне не с кем было делить ответственность за работу. Т. Ягода, как и т. Слуцкий, не любил рисковать. На всякий случай против всех решительных предложений он возражал, а если когда-нибудь и соглашался, то в случае беды забыл об этом. Поэтому получить санкцию Ягоды на агентурную комбинацию было просто бесцельно. Я не боялся брать ответственность на себя. Конечно, это неправильно, это анархический принцип, но что же было делать, когда у нас и по более важным делам, чем агентурные комбинации, не привыкли ходить в ЦК.

Меня очень тяготит, Николай Иванович, что я не имею возможности перед авторитетным товарищеским чекистским судом изложить все, что наболело, в частности по польским делам.

Только Дзержинский придавал исключительное значение разработку на коллегии (или лично у него) провалов и неудач в работе. На них он учил чекистов. Я бы очень хотел, чтобы и вы признали этот метод полезным.

А мне каждый вечер приходится засыпать под гнетом мысли о том, что в случившейся большой беде я виноват, но меня конкретно никто не обвиняет, ничем не помогает в беде. Больших усилий мне стоит новая работа, тихая, спокойная и при других обстоятельствах для меня крайне подходящая (я очень устал и изнервничался за последние 3 года, работая в Разведупре).

В самом деле, не назначите ли вы авторитетного разбора польского провала с привлечением меня и всех причастных в качестве ответчиков? Я бы очень об этом просил.

22. III.37. Артузов.

(Резолюция Н. И. Ежова)

1. Ознакомить т. Агранова, Фриновского, Бельского и Бермана.

2. Мысль Артузова о разборе провалов, и в частности провала по польской работе, мне кажется правильной при условии квалифицированного предварительного анализа осведомленного добросовестного товарища.

Ежов.

В гнетущей обстановке «всеобщей» подозрительности, недоверия даже Михаил Сергеевич Кедров, дядя Артузова, профессиональный революционер в прошлом, высокопоставленный чекист, усомнился в племяннике. Написал: «Оснований не доверять Артузову политически у меня было достаточно, но разглядеть в Артузове предателя я все-таки не сумел». Кедров был арестован в 1939 году. Сработала неприязнь к нему Л. Берия, который боялся Михаила Сергеевича. В июле 1941 года Военной Коллегией Верховного Суда СССР Кедров был оправдан, тем не менее в октябре 1941 года по личному указанию Лаврентия Берия расстрелян.

Его сын Игорь Михайлович, старший лейтенант госбезопасности, в 1939 году был уволен из органов НКВД и расстрелян. Почему же Михаил Кедров отрекся от племянника? А видимо, потому, что люди говорят то, что от них хотят следователи, а уж признаются на допросах в большинстве своем[48].

Характер у Артура Христиановича был ровный и, можно сказать, легкий. Конечно, иногда он бывал в плохом настроении, но никогда не переносил его на людей, соприкасавшихся с ним в эти моменты по работе. Артузов всегда был вежлив и корректен. Умел терпеливо, а большей частью доброжелательно выслушивать собеседника. Всегда смотрел собеседнику прямо в глаза, взгляд его выражал интерес к собеседнику, рассказчиком, лектором он был исключительно интересным. Он обладал совершенно гладкой и правильной русской речью, с юмором.

Доверчивым Артузов не был. Верил и проверял. А в этом случае поверил Фриновскому. А как было не верить… Ажиотаж вокруг поляков шел полным ходом.

Страсти активно нагнетались Ежовым, чья зловещая роль в репрессиях ныне хорошо известна.

11 августа 1937 года появилось закрытое письмо ГУГБ НКВД СССР «О фашистско-повстанческой шпионской, диверсионной и террористической деятельности польской разведки в СССР», подписанное Ежовым и разосланное народным комиссарам внутренних дел союзных республик, начальникам Управлений НКВД автономных республик, областей и краев:

«НКВД Союза вскрыта и ликвидируется крупнейшая и, судя по всем данным, основная диверсионно-шпионская сеть польской разведки в СССР, существовавшая в виде так называемой "Польской организации войсковой".

Активная антисоветская работа организации велась по следующим основным направлениям:

1. Подготовка совместно с левыми эсерами и бухаринцами свержения советского правительства, срыва Брестского мира, провоцирование войны РСФСР с Германией и сколачивание вооруженных рядов в интервенции (1918).

2. Широкая всесторонняя подрывная работа на Западном и Юго-Западном фронтах во время советско-польской войны с прямой целью поражения Красной армии и отрыва УССР и БССР.