Артур Артузов

Артузов чувствовал, что Федичкин слушает его внимательно, но еще не удовлетворен услышанным. Артур Хрис–тианович понимал его. Потому и предупредил вопрос:

– Я вижу, вам пока не ясно главное – как дискредитировать Энгельгардта убедительнейшим образом, если не удастся склонить его к капитуляции?

– Вот именно…

– Обстановка диктует способ, – ответил Артузов. – Важно уяснить ее. РОВС на последнем издыхании. В нем уже нет ничего самостоятельного. И «николаевцы», и «ки–рилловцы» изжили себя. Они целиком и полностью перешли в услужение к империалистическим разведкам, откровенно ищут, кому бы выгоднее продать себя. Политический климат в Европе меняется, фашизм становится главным орудием империализма в борьбе с нами и рабочим движением. Похоже, что магнаты Германии приведут к власти Гитлера. Самые оголтелые круги эмигрантской контрреволюции готовы наклеить на свое белое знамя черную фашистскую свастику. Эти люди способны стать важными винтиками в осведомительном аппарате фашистов, чтобы своей подрывной работой против СССР заслужить доверие своих будущих господ.

Это я говорю вам для того, чтобы вы твердо уяснили, почему мы не должны прекращать борьбу с захиревшим РОВС и его агентурой. Теперь перейдем к тому, как лучше дискредитировать Энгельгардта. Вы придете к нему домой и без всяких обиняков скажете: «Я чекист из Москвы».

Федичкин не выдержал:

– Так прямо в лоб? А где игра, подход исподволь? Эн–гельгардт – стреляный воробей, его простыми силками средь бела дня не поймать.

– Ваша сила – в простоте замысла. Да–да, вам нет никакого смысла скрывать себя, играть в таинственность. Ваши слова: «Я – чекист!» – грянут как гром средь ясного неба. Если он примет ваше предложение, то сделает ошибочный шаг. Вы спросите – какой?

– Донесет руководству РОВС о встрече со мной, – ответил Федичкин.

– И не просто донесет, а постарается еще и доказать свою неподкупность. Какие выдвинет аргументы, гадать не будем. Напуганные «Трестом» и «Синдикатом», ровсовцы наверняка заподозрят, что в Ревеле обозначилось слабое, ненадежное место. Полковник окажется для них сомнительной личностью, разоблаченной ОГПУ. Они станут сомневаться, гадать, а что таится за встречей Энгельгардта с чекистом?

– Понимаю… Полковник будет уверять РОВС в своей преданности ему, верности взятым на себя обязательствам и чем больше жару проявит, тем больше вызовет к себе подозрений.

– Именно! И наша стрела попадет в самое уязвимое место. Они начнут поспешно сокращать круг связей полковника, неизбежно высветят ряд людей и каналов. В итоге мы парализуем деятельность прибалтийского филиала РОВС, выключим Энгельгардта из активной борьбы, а при благоприятном стечении обстоятельств даже вынудим его поработать бесплатно на советскую власть. А теперь, – подытожил разговор Артузов, – поезжайте в Ленинград. Там вы встретитесь с Андреем Павловичем Федоровым. От него узнаете все остальное. Федоров – большой специалист по РОВС, он встречался в Париже с самим Кутеповым…

«На прощанье Артузов пожал мне руку, – вспоминает далее Дмитрий Георгиевич, – и дал еще один дельный совет. Прежде чем сесть на пароход, сказал он, надо навестить проживающую в Ленинграде сестру жены Карла. Кто такой Карл, вам расскажет Андрей Павлович. Намекните ей, что можете передать от нее письмо сестре в Ревель. Это может вам пригодиться в подходе к Энгельгардту».

…Дело в том, что Артузов уже держал на примете в Таллине одну интересную семью, которая прежде проживала в Петербурге. Глава семьи – немец Карл в свое время осел в России, служил в частной торговой немецкой фирме. После революции он выехал с семьей в Эстонию, стал директором крупного промышленного предприятия. Жена его – русская. О самом Карле было известно, что он весьма лояльно относится к СССР, более того, вместе с семьей хотел бы вернуться в Ленинград. От имени Карла родственники его жены, проживающие в Ленинграде, подали прошение официальным органам.

Артузов рассчитывал, что Карл, занимая видное положение в таллинском обществе, знает Энгельгардта или может легко с ним познакомиться, чтобы помочь, в свою очередь, Федичкину, если тот заручится рекомендательным письмом к его жене.

И вот Федичкин в Ленинграде. Первая встреча, конечно, с Андреем Павловичем Федоровым. Он снабдил Дмитрия Георгиевича нужными сведениями о Таллине, подтвердил, что кратчайший путь к знакомству с Энгельгардтом – через Карла и его жену Нинетту. Но к ним так просто не пойдешь. Нужны рекомендации. Федоров дал Федичкину номер телефона их ленинградских родственников. Дмитрий Георгиевич встретился с сестрой Нинетты Мери Федоровной.

«Дверь открыла солидная дама в парадном шелковом платье с кулоном на золотой цепочке, – рассказывал он. – Я представился, сказал, что в Ленинграде проездом и на днях отплываю в Ревель по коммерческим делам. Теперь следовало объяснить хозяйке цель моего визита.