Артур Пеппер и загадочный браслет

Как же приятно снова оказаться дома, в собственной постели. После ночевок в хостеле, на диване у Майка, в изысканном парижском отеле и особняке со стенами тигриного цвета Артур с особым удовольствием расположился в своей спальне. Здесь ему было привычно и уютно, как в коконе. И чаю можно было попить в любой момент, стоит лишь захотеть.

Артур лежал и вспоминал, как поцеловал Сильви, как встретились их губы. Его руки до сих пор помнили тепло ее тела, ее нежную талию. Снизу живота поднялась горячая волна. Закрыв глаза, Артур как будто перенесся обратно в Париж. Он все еще ощущал запах ее духов.

Он не жалел о том, что отказался от кофе, но невольно думал, что было бы ответь он согласием. Что, если бы они оказались в ее спальне? Они занялись бы любовью? Или он позорно бежал бы посреди ночи, не в силах преодолеть себя? Этого уже не узнать. Артур никогда не делил постель ни с кем, кроме своей жены. Мысль о том, что на месте Мириам могла оказаться другая, вызывала у него одновременно отвращение и любопытство. Артур перевернулся на бок и выбрался из кровати, стыдясь своих фантазий. Но избавиться от них окончательно у него не получалось.

Он надел брюки и рубашку, которые они с Люси купили в Париже, а рубашку, которая до сих пор пахла духами Сильви, сунул в корзину с грязным бельем. Посмотрев на себя в зеркало, Артур с удивлением отметил, что неплохо выглядит. Волосы на макушке отросли. Будь Мириам жива, она бы потребовала, чтобы Артур отправился в парикмахерскую, но Артуру его собственный вид понравился. Он взъерошил волосы.

Артур уже готов был, не теряя времени, вернуться к своему распорядку: взглянул на часы — не пора ли жарить тост? Но внезапно решил — да черт с ним. Пусть все идет как идет, а там видно будет.

Стоя босиком у окна и разглядывая сад, Артур съел яблоко. Он с удивлением заметил, что забор вокруг участка слишком высок. Зачем они с Мириам лишили себя возможности смотреть на соседние сады? Небольшой заборчик из штакетника смотрелся бы намного лучше.

Итак, неразгаданными оставались всего три шарма. Единственная зацепка, которая у него есть, — имя. Сонни Ярдли. Но, как Артур ни старался, не мог припомнить, чтобы Мириам когда-нибудь упоминала имя Сонни. Он начал поиски с телефонной книги, где имя С. Ярдли фигурировало дважды. Но, позвонив по указанным номерам, Артур обнаружил в одном случае Стива, а в другом — Стюарта. Сонни Ярдли могла выйти замуж и сменить фамилию, а может быть, ее уже нет в живых. В раздражении оттого, что его поиски зашли в тупик, Артур произвел в доме генеральную уборку. В расписании домашних дел она не значилась — это был душевный порыв. Артура не было дома почти две недели, и за это время повсюду тонким слоем легла пыль. Убираясь, Артур насвистывал мелодию, которую играл аккордеонист в баре, где они сидели с Сильви. Он полил Фредерику и вынес ее на альпийскую горку — подышать свежим воздухом.

Только Артур приготовил себе сэндвич с ветчиной и налил стакан молока, как в дверь позвонили. Бернадетт. Артур вскочил и одернул новую рубашку. Мысль о том, чтобы притвориться статуей, даже не пришла ему в голову. Как хорошо, что Бернадетт зашла! Ей наверняка будет интересно послушать про Париж. Артур даже привез ей оттуда небольшой подарок — лавандовый мешочек-саше, на котором была вышита птичка с письмом в клюве. С улыбкой он распахнул дверь — и, к немалому удивлению, обнаружил за ней не Бернадетт, а Натана.

— Привет повелителю тигров.

— О, привет, Натан.

— Не ждали меня?

— Ну да, я думал, это твоя мама.

— А ее здесь разве нет? — Натан вытер нос тыльной стороной ладони. На его белой футболке крупными черными буквами было написано «184».

— Нет, она не заходила. А я вместе с дочерью ездил во Францию.

Артур думал, что после этих слов Натан пожмет плечами, буркнет, что он тогда пойдет еще поищет, — и поплетется прочь. Но тот не двинулся с места. Они смотрели друг на друга.

— Может быть, зайдешь на чашку чая? — предложил Артур.

Натан пожал плечами, но прошел в дом.

— Проходи. Чувствуй себя как дома.

— Ваш дом малость вроде нашего. — Натан прошел в гостиную. Он раскинулся на диване и свесил ноги через ручку. — Все то же самое, только мама любит, чтобы все было вырвиглаз. — Натан закатил глаза. — А у вас все такое сдержанное.

— Правда? А мне эта обстановка казалась старомодной.

Натан вновь пожал плечами.

— Мне нравится.

Вновь воцарилась неловкая тишина, как будто они то ли ждали, кто первым заговорит, то ли оба понимали, что им нечего сказать друг другу.

— Поставлю чайник, — сказал Артур.

Он торопливо пошел на кухню, заварил чай и поставил на поднос блюдце с печеньем. Вернувшись в гостиную, Артур застал Натана за изучением фотографий, стоящих на каминной полке. Там была пара снимков детей, когда они были маленькими, и одна общая фотография, сделанная на восемнадцатилетие Люси. Они тогда сняли зал для собраний в местной мэрии, и Почтовая Вера тоже пришла, хотя ее никто не приглашал.

— Вы нашли Франсуа де Шофана? — спросил Натан.

— Да. Я был у него дома. — Артур поставил поднос на стол. — Твой адрес оказался правильным.