Артур, племянник Мордреда (СИ)

когда эту комнату проектировали, кого-то из членов Семьи терзала ностальгия.

Заходим. В высоком кресле сидит Мордред. По левую руку от него о чем-то задумалась

Фиона, по правую — ухмыляется Каин. Не в меньшей задумчивости, чем Фиона, пребывает и

Джулиан.

В   креслах   слева   о   чем-то   вполголоса   переговариваются   Анабель   и   Льювилла.

Нахмурившись,   молча   сидит  Жерар.   Его  дочери,   Дианы,   во  дворце   нет.   Нет   также   Раймонда,

Мартина и Флоры. За креслом Льювиллы стоят ее дети — Эрнил и Майра. У этих двоих — рот до

ушей. Как же, такое веселье намечается!..

При нашем появлении Саймон сделал движение в сторону Мордреда. Такое же движение

— только в нашу сторону — сделал его сын Оттон. Отец и сын долю секунды смотрели друг на

друга,   а   затем   синхронно   вернулись   на   свои   места.   Итак,   четверо   на   четверо   и   семеро   —   в

нейтрале.

—   Тебе   это   ничего   не   напоминает?   —   Вполголоса   обратился   Джулиан   к   Фионе.   Та

кивнула.

Интересно, о чем это они?

Мордред несколько секунд разглядывал нашу кампанию, поглаживая висящий на груди

Камень Правосудия.

— Рад, что ты вернулся из изгнания, братец. — Обратился он к Марку с иронией. Перевел

взгляд на меня:

— Расскажи-ка нам еще раз, мой дорогой  племянничек, как звали твоего отца.

— Хватит валять дурака, — сказал Марк прежде, чем я успел открыть рот. — Ты уже и

сам все пронюхал.

— Так-то ты обращаешься к своему королю? — Приподнял бровь Мордред.

— Ты мне не король. — Ответил Марк. — Разве я тебе присягал? Не помню такого.

— Верно, не присягал, — кивнул Мордред. — Мы с тобой так и не выяснили этот вопрос.

Но   если   ты   мне   не   присягал,   значит,   что   ты   не   подпадаешь   под   юрисдикцию   Аваллонских

законов. А поскольку ты стоишь вне закона, скажи-ка, что мне мешает позвать стражу и посадить

тебя в темницу?

—   Это   плохая   мысль…   —   Пробурчал   Жерар,   беспокойно   заерзав   в   кресле.   —   Очень

плохая мысль.

Мордред с досадой взглянул на «нейтралов». В данный момент нас четверо на четверо, но

всем было очевидно, что, начни Мордред рубить головы направо и налево, все «нейтралы» быстро

перейдут на сторону Марка. Мордреду этого совсем не хотелось.

32

— Прости меня, брат, если я ошибаюсь, — отчеканил Мордред, глядя Марку в глаза. —

Но все эта история с твоим сыном чертовски напоминает какой-то заговор.

— Прости меня, брат, — в том же тоне ответил Марк, не отпуская глаз Мордреда, — но ты

и в самом деле ошибаешься. История с моим сыном Артуром напоминает не заговор, а всего лишь

необходимые меры безопасности.

— Чего же опасаться сыну моего любимого брата у нас во дворце, в Аваллоне?

— Того же, чего следует опасаться его отцу: убийства.

— Убийства?! — Вкрадчиво переспросил Мордред. — Ты говоришь ужасные вещи, брат.

Ты кого-нибудь подозреваешь?

Я думал, Марк ответит: «Конечно, нет». Но я ошибся. Отец принял вызов.

— Да, кое-кого. — Твердо сказал он. — Того, кто сейчас носит на своей голове корону.

Того, кто двадцать лет назад послал отряд наемников убить меня. Того, кто схожим образом уже

убил двоих моих братьев: Эарона и Робера. Того, кто с помощью магии убил моего кузена и друга,

Эльганта. Подозреваю одного ублюдка, который незаконно занимает трон в одной прекрасной

стране.

Мордред сжал Камень Правосудия с такой силой, что я увидел, как побелели костяшки его

пальцев. Лицо Фионы превратилось ледяную маску. Каин ухмыльнулся, положил руку на меч и по

очереди принялся разглядывать всех нас. Джулиан поднял глаза к потолку и тоскливо вздохнул.

Напряжение, повисшее в воздухе после слов Марка было настолько сильным, что у меня

засосало под ложечкой. Возникло ощущение, что еще пара секунд — и в гостиной начнется резня.

Черт, почему я не захватил меч!.. Правда, я подозревал, что от моего меча тут было бы мало толку

— учитывая уровень подготовки всех остальных. В такой обстановке обещанный Каином урок

фехтования мог стать и последним.

— Прости, брат, — почти ласково сказал Мордред, наклоняясь вперед, — мне показалось

или я и в самом деле уловил в твоих словах какой-то намек? Не мог бы ты выразиться чуточку

яснее? Как зовут того человека, которого ты называешь «ублюдком»?

— Я обязательно назову его имя, — презрительно скривившись, ответил отец. — Как

только соберу доказательства его причастности ко всем этим покушениям и смертям. Обещаю, как

только у меня появятся эти доказательства, я извещу тебя первым.

— Ах, доказательства… — Мордред рассмеялся, откидываясь на спинку кресла. — Ну-

ну… Ищи!

И я понял, что драки не будет. Во всяком случае, прямо сейчас не будет. Папа подергал

тигра за усы, после чего спокойно отошел в сторону. Он открыто обозначил свою позицию, но не

назвал   ни   одного   имени,   и   Мордреду   не   к   чему   было   прицепиться.   А   когда   речь   зашла   о

«доказательствах», все выдохнули и расслабились. И даже, по примеру Мордреда, заулыбались. В

этой   семье   никто   никогда   никому   ничего   не   докажет.   Во   всяком   случае,   если   речь   идет   об