Артуш и Заур (ЛП)

- Ах, ах велико мое горе, - сказала Джейран и еще раз приложила платок к глазам. - На нашей улице парни частенько собираются и играют в войну. А мой мерзавец был атаманом нашей улицы. В общем, что вас мучить. Это случилось три месяца назад. Они играли в войну и условились с парнями соседнего квартала, что … Ей-богу, я готова провалиться сквозь землю от стыда.

Тофик, слушавший женщину с интересом, хотел сказать «Да плевать я хотел на твое чувство стыда!», но удержался и процедил сквозь зубы:

- Сестра, здесь же все свои, - сказал он. - Да рассказывай ты, чего тянешь.

Джейран в знак согласия покачала головой, сказав «Да, да братец, правду говоришь» и продолжила свою речь:

- Они условились, что атаман выигравшей команды сделает… как сказать, даже не знаю… ну, то самое с атаманом проигравшей команды.

Рушвия выпучила глаза и попыталась привнести ясность:

- А что значит «то самое»?

Джейран уже теряла терпение. Она обратилась к Рушвие с нотками мольбы в голосе:

- Ну да пойми ты, то самое… Ну, как мне сказать… Ну сзади…

Тофик зацокал языком и разлил чачу. Рушвия встряхнула крошки с рук, взглянула на Тофика, разливающего чачу из литровой бутылки Фанты и сказала:

- Ну и ну! Что за позор, вот дети пошли! Ничего себе.

Джейран согласилась со словами Рушвии покачиванием головы:

- Да, правду говоришь, сестра, рожаешь ребенка, растишь, воспитываешь, а он вот, в конце концов, совершает такую мерзость! Какая мать может ожидать такого от своего ребенка? Я учительница математики в средней школе. Сын мой с первого класса учился, на моих глазах был, глаз с него не спускала. А теперь я опозорена на весь район, со стыда даже в школе не могу показаться.

Тофик, Рушвия и Заур допили чачу и поставили стаканы на стол.

- Рассказывай, сестра, выговорись, - сказал Тофик и отпил Колы.

- Да что рассказывать, команда моего мерзавца победила. Они отвели атамана другой команды на старую недействующую ферму. Там мой сын изнасиловал в зад четырнадцатилетнего мальчика. Мальчик не смог это скрыть дома, его отвезли в больницу. Вдруг вечером вижу - полицейские ломятся в дверь. Они забрали моего сына в отделение. Вот такие дела…

Джейран зарыдала. Заур смотрел на нее с болью в сердце и вертел в руках пластиковый стакан с Колой.

- Прошел суд, ему дали шесть лет, теперь он в детской колонии. А я еду в Баку к родственникам, ведь в районе не могу показаться среди людей. Мне надо подождать, пока все не забудется. И с работы тоже уволилась.

- А что, мужа у тебя нет? – спросила Рушвия, пронзив Джейран острым взглядом.

-Нет, сестра, нет. Он трактористом был. Восемь лет назад, трактор загорелся и он сгорел в нем. Если был бы жив, наверно ничего такого не случилось бы. Парень получил бы правильное воспитание.

Рушвия откинула голову и зацокала:

- Пусть земля ему будет пухом, но ничего подобного. Сам ребенок должен быть порядочным. Значит, твой ребенок по сути своей мерзавец, не обижайся.

- Не сыпь мне соль на рану, сестра, в чем же я виновата?- взмолилась Джейран.

Рушвия по-настоящему опьянела – зарделись щеки, губы стали влажными, покраснели глаза.

- Как это «в чем я виновата?» Зачем рожать, если не можешь воспитать? Зачем делать других несчастными? Тем более ребенка, тем более парня.

Тофик вмешался, пытаясь успокоить Рушвию, напирающую на Джейран, но Рушвия, подняв руку с золотым браслетом на толстом запястье, сделала ему жест, означающий «А ты не вмешивайся».

- Но что же я могла сделать, сестра?! - плакала Джейран. - Случилось то, что случилось, откуда мне было знать, что мой сын совершит такое?

Тофик налил колы в стакан плачущей женщины и протянул ей:

- Выпей, сестра, выпей.

- Ну почему ты так говоришь, сестра? Надо же быть справедливым, в чем виновата мать?

- Как это «в чем виновата»? - взорвалась Рушвия. - Как это в чем? Родила сына - воспитай его! Вот дожил до пятнадцати, понятно, кровь горяча! Взрослый уже, понятное дело, встает у него, дырочки хочется.

Джейран растерянно посмотрела на присутствующих в купе, будто бы прося о помощи, и в конце концов остановилась на круглом, покрытом толстым слоем косметики, лице Рушвии:

- Ну что могу поделать в этом случае я?

Рушвия, посыпая солью грудинку курицы, ответила с вызовом:

- Ты? Вот, например, сама бы ему подставила свой зад, чтобы парень успокоился. А зачем надо было делать несчастным чужого ребенка?

Заур вздрогнул и пролил Колу на колено. Тофик прикрыл рукой рот и вытаращил глаза. А Джейран стала шлепать себя двумя руками по щекам, царапать лицо и выть:

- Ой, ой! Что ты говоришь! Да что ты такое несешь при мужчинах!

Рушвия повела глазами, отправила в рот грудинку и сказала, жуя:

- Да какие еще мужчины! Все мужчины пропали на Великой Отечественной.

Зауру ее слова были нипочем, но Тофика они крепко задели:

- Сестра, вроде начинала хорошо, но здесь ты допустила оплошность. Если тебе мужчины не встречались, это твои проблемы, а не наши. Перед тобой сидят двое мужчин, а ты несешь всякую ерунду! Вот выебу тебя взад, вмиг поймешь какие еще мужики на свете остались.

Пьяная Рушвия поняла, что допустила ошибку, и поправилась: