Артуш и Заур

Чтобы ненароком не разбудить его, Артуш на цыпочках прошел на кухню, посмотрел из окна на непрекращающийся дождь. Его любимый город со вчерашнего дня был во власти дождя, не давая прорваться солнцу. Хоть он и считал, что нельзя расстраиваться из-за капризов погоды, все равно было грустно и неприятно видеть милый город в серых тонах. Кроме того, Артуш знал, что рано или поздно их поймают. В его самовольном уходе из Дворца спорта не было преступления. Самое большее, что его ждало — несколько дней допросов и депортация в Армению. А Заур? Артуш закрыв глаза, уронил голову. Если б он захотел, он бы мог помешать вчера Зауру. Почему же он не сказал «нет» этой авантюре? Неужели любовь сделала его настолько слепым, неразумным? Открыв глаза, он посмотрел на пенящиеся на асфальте лужи. Под большими ветками деревьев прятались от крупных капель промокшие воробьи. Женщины, надевшие на голову кульки от дождя, тяжело перепрыгивая через лужи, шли домой, неся сетки с продуктами.

Только Артуш собирался сказать про себя: «Будь, что будет» и вернуться в спальню, как зазвонил мобильный Заура. Заур, лежа, подперев голову подушкой, крепко прижал трубку к уху и молча, слушал говорившего в нее, часто кивая головой. Вдруг он поднял голову и встретился взглядом с Артушем.

— Я понимаю… Спасибо, спасибо… До свидания.

Бросив телефон на постель, он поднялся. Подошел к Артушу.

— Что-то не так? — спросил Артуш. Он поднес руку к растрепавшимся волосам Заура и стал зачесывать их назад.

— Тебя ищут, что еще может быть? Все с ума посходили. Это еще пресса не в курсе.

Твой побег большая тайна. МНБ, полиция, прокуратура — все на ногах.

Артуш вымученно улыбнулся:

— Даже если найдут, что они мне сделают?

— И то верно… — сказал Заур неуверенно — Но чтобы узнать, с чьей помощью ты сбежал, у кого скрывался, тебя основательно могут потрепать.

— Будут пытать?

— Не знаю… Все может быть.

— Ладно, тогда говори, что будем делать?

— В каком смысле?

— Ну сколько мы будем сидеть в этом доме?

— Хочешь, уйдем. И дождь идет… Не знаю, что сказать… Я в растерянности.

Артуш взяв Заура за талию, придвинул поближе к себе. Обнял его, положил голову на плечо.

— Не волнуйся. Все будет хорошо. И жизнь, и смерть в наших руках. Идем, я хочу насладиться Баку в последний раз.

Заур поглаживая его голову, спросил:

— Откуда начнем?

— С Ичери Шехер. Оттуда начнем, там и закончим.

* * *

Приближался мрачный осенний вечер. Хазри[56] усиливался, тучи закрыли звезды. Косой дождь со всей силой барабанил по плоским крышам Ичери Шехер, по зданиям посольств и представительств иностранных фирм. Переливающиеся из канавок пенные воды текли по извилистым поворотам и тупикам, точа каменные мостовые. На одной из этих улиц остановилось такси, и показались силуэты двоих спускающихся вниз людей. Их головы были непокрыты, ветер безуспешно пытался трепать их промокшие и тяжелые от влаги волосы. На короткое время они остановились, оглянулись и Артуш стал рассматривать крыши окружающих домов, словно боялся, что там уже затаились полицейские. Заур понял его беспокойство и негромко сказал:

— В такой дождь, тем более в Ичери Шехер, вряд ли станут искать.

Они повернули налево, прошли под большим застекленным балконом, через очень узкую, короткую улочку. Затем мимо полуразвалившегося забора из необработанного камня. Справа возвышался минарет немного осевшей, древней мечети. Пройдя поворот, остановились на небольшой площади. Девичья Башня предстала перед ними во всем своем великолепии. Над древней постройкой сгущались черные тучи. Перейдя через деревянный мост над древним базаром, они приблизились к дверям башни. Зашли внутрь, купили билет. Старая женщина-билетерша удивилась молодым людям покупавшим билеты в такую дождливую погоду, но промолчала. Они не спеша стали подниматься по извилистым лестницам. Так медленно, будто пытались запомнить каждый камень, каждую ступеньку.

Поднявшись на террасу башни, они убедились, что здесь никого нет. Небесные воды, ударившись о каменное покрытие, разбивались на миллионы мелких капель. Заур подошел к перилам и посмотрел на небо. Вода стала падать ему на лицо, стекать на шею и просачиваться к груди.

— Недавно прочел где-то, что по мнению французских и швейцарских ученых, в организме человека имеются гены, при мутации которых увеличивается вероятность самоубийства.

Стоявший в двух шагах от него Артуш, посмотрел на здание Президентского аппарата и рассмеялся:

— И как же это происходит?

Заур резко повернувшись к нему, ответил:

— Такие мутации выводят из строя нейромедиатор серотонин — нервные клетки, ответственные в организме за большинство эмоций.

— Ты еще и врач к тому же? Это, что-то новое.

Заур прижал его к сердцу и прошептал:

— Это все глупости. Мы прекрасно знаем, что натворили.

Артуш неожиданно зарыдал:

— Это — мой… родной город! Родной! — закричал он, — умереть в родном городе для меня всегда было мечтой. Я всегда любил его и сейчас живу им! Ты слышишь, Заур?

— Слышу. Успокойся.

— У нас нет другого выхода, правда?

— Я, при всем желании, не вижу свет в конце тоннеля.